…не сразу понимаю, что все кончилось, по крайней мере, ненадолго – планета успокаивается, остаемся наедине с домом, домом-убийцей, интересно, сколько останков у него в подвале… Только теперь начинаю понимать, почему меня отправили сюда, меня, поджигателя домов, – чтобы я спалил дотла еще один дом, дом-убийцу, знать бы еще, как это сделать в мире, где нет воздуха, хорошенький вопрос, как взорвать дом в мире, где нет воздуха, ну существуют же какие-нибудь перекиси чего-то там и оксиды чего-нибудь, поискать в доме какой-нибудь учебник химии, который расскажет мне про хлор, фтор и бром, поискать в пустыне этот самый хлор-фтор-бром, и…
…дом все понимает, дом догадывается – еще в тот момент, когда я выискиваю на книжных полках что-нибудь по химии, – дом оживает, ощеривается колоннами, лестницы змеятся, выпускают раздвоенные языки, комнаты кувыркаются, пытаясь сбросить меня в бездны, – вр-р-ешь, не возьмешь, топорик, топорик, где этот топорик, – одним ударом рассекаю готовую упасть на меня колонну, вторым ударом разрубаю оконную раму, дом не сдается, дом атакует, чувствую, что из этой схватки победителем не выйдет ни один из нас…
Замираю, осененный внезапной догадкой, дом тоже замирает, кажется, он тоже догадался, если о таких вещах вообще можно догадаться, а ведь все сходится, как ни крути…
Еще раз смотрю на останки в подвале, на истлевшие остовы, раз за разом повторяющие обрывки моей одежды…
Усаживаюсь в кресло, слишком растерянный, чтобы что-то говорить и что-то делать, дом услужливо зажигает свет в камине, осторожно прошу его не делать этого, а то я растаю как снег по весне.
– Все еще не могу поверить… – говорю не столько дому, сколько самому себе, – я снова и снова сжигал дом, который убивает людей, а вы снова и снова убивали человека, который сжигает дома… века и века… тысячи тысяч инкарнаций…
– Я бы сказал, что инкарнация была только одна, но здесь что-то связано с замкнувшимся временем…
Киваю.
– Осталось найти нашего третьего участника… – говорит дом, – живого или мертвого…
– Знаете, мне кажется, он где-то здесь… где-то рядом… Может быть, прямо перед нами, мы просто не замечаем этого… Например, на страницах этой книги… или в каком-нибудь предмете…
– Исключено, я сколько живу здесь, столько не замечал ничего подобного, – дом усмехается при слове «здесь», ну еще бы, где ему еще жить, как не в доме…
– Да вот то-то и оно, что это что-то на виду, здесь, рядом, вы видели его год от года каждый день… но даже не задумывались, что это совсем не то, что кажется…
– И что вы предлагаете? Перебирать каждую соринку, каждую паутинку, каждую ореховую скорлупку, каждый осколок от каждой чашки?
– Боюсь, вот как раз так мы ничего не найдем, потому что… ну как бы сказать… у меня чувство такое, что он прячется, может, сам того не желая, прячется, а найдется, когда мы его меньше всего будем искать…
– В ваших словах нет ни капли логики… но… черт возьми, вы правы… Так что давайте вернемся к нашей планете, посмотрим, может, увидим здесь еще что-нибудь… такое…
– Что-нибудь такое не заставляет себя долго ждать – что-то подсказывает нам, что нужно идти в ту сторону, где совсем недавно тряслась почва и огромные скалы громоздились друг на друга. Поле, усеянное мертвыми костями, обрывается конической ступенчатой пирамидой, уходящей в небеса, чтобы преодолеть одну такую ступеньку, надо подставить что-то (дом услужливо предлагает старый комод), и подтянуться на руках – мне страшно, я боюсь развалиться на куски, но кажется, холод надежно уберегает меня от тления…
