Иван заметил, как пальцы Дмитрия на миг сжались в кулак, словно тот вспоминал собственный неприятный опыт. Из разговора с управляющим почти ненароком проскользнула странная фраза: «Ночью тут творятся странности». Но Стрелков ничего не сказал, дав себе внутреннюю команду: «Не поддаваться общей истерии».
Приоткрыв дверь, Дмитрий пальцем показал на коридор, где раньше они уже были:
– Насосный блок в помещении слева. Там же система ручного перезапуска. Журнал отгрузки и приёмки топлива на столике в торговом зале, видел? Записываешь, сколько залил соляры и кому. Если кто из залётных желает оплатить картой, терминал вот… – он кивнул на прямоугольное устройство с небольшим экраном. Оно выглядело современно и контрастировало на фоне ржавого кассового аппарата, словно пришелец из будущего.
– Все местные в курсе, что связь в окру́ге – дерьмо полнейшее, – продолжил Дмитрий, глядя то на терминал, то на Ивана. – Так что, если клиент не сможет оплатить картой, берёшь наличные. У дальнобоев с собой должны быть специальные карточки. Ставишь в них печать, дублируешь записью в журнале учёта. Случайных клиентов здесь почти не бывает, а постоянные подскажут, если запнёшься.
Иван кивнул. Он мысленно проводил параллели с гарнизонными буднями, когда нужно было разбираться с неисправной техникой: почти то же самое, только здесь вместо автоматов шланги и насосы. Но чувство беспокойства всё сильнее выдавало себя, когда он замечал, как нервно перебирает ключи Дмитрий, или подсознательно ощущал, что за серыми стенами как будто скрывается нечто. Пусть оно никак не проявляет себя, но ощущение чужого взгляда было почти физическим.
– Понял, – буркнул Иван.
– Ничего экстраординарного в этой работе нет. Следи за порядком да не лезь на рожон. Водители – народ нервный, – ответил Дмитрий. – Пройдём к генератору, покажу, что да как.
На улице тусклый дневной свет просачивался сквозь рассеивающийся туман, но вокруг заправки всё равно царил сумрак. Казалось, что солнце передумало полноценно заступать на пост. Дорога, ведущая к станции, скрывалась за сереющей полосой деревьев. Ни души, ни машин, ни звуков. Ивану в подобных безлюдных пейзажах всегда было спокойно, но здесь, наоборот, ощущался явственный дискомфорт. Боковое зрение улавливало движение веток, которое казалось силуэтами чего-то живого.
– Кстати, топливозаправщик приезжает два раза в месяц, – вполголоса пояснил Дмитрий, махнув рукой в сторону отдельно стоя́щей резервуарной площадки. – В журнале есть график, если что. Обычно клиенты наведываются в первой половине дня, стараясь свалить до темноты. Не любит народ здесь останавливаться.
– А почему? – спросил Иван, хотя о причине знать не сильно хотелось.
Дмитрий пожал плечами.
– Говорят, место плохое. Болота рядом, лес таинственный, ну, и куча прочих слухов от местных.
Они миновали огороженный закуток, где пара мусорных баков торчали, словно гигантские консервные банки, и добрались до ангара с генератором. Дмитрий откинул засов, указав на большой дребезжащий механизм, перемигивающийся тусклыми лампами:
– Вот он. Аппарат старый, но весьма надёжный. Запас солярки здесь, остальное в запасном баке. Инструкция к генератору в одной из папок в комнате отдыха. Если что-то случится, можешь…
Он сделал паузу, закусил губу, подбирая слова. Наконец выдавил:
– … можешь позвонить мне. Если буду поблизости, заскочу.
