«Хорошо, Лилит. Я возьмусь. Но у меня свои правила. Полная откровенность с вашей стороны. И никакой самодеятельности. Если я узнаю, что вы играете за моей спиной, наш контракт аннулируется. И я умываю руки, даже если вас будут топить в этом самом виски». Я кивнул на бутылку.
«Я согласна, – ее голос был тверд. – Сколько?»
«Аванс – пятьсот. Плюс расходы. Остальное – по результату. И учтите, результат может вам не понравиться».
Она открыла сумочку, и я увидел аккуратные пачки купюр. Она отсчитала нужную сумму с такой легкостью, будто это были просто бумажки для заметок. Деньги легли на стол тяжелой, соблазнительной стопкой. Запах денег смешался с ее духами и ароматом дождя. Коктейль, от которого у меня всегда немного кружилась голова.
«С чего начнем, мистер Корсо?» – спросила она, и в ее голосе уже не было прежней мольбы. Теперь она была клиентом, а я – ее последней надеждой. Или первым шагом к новой беде.
«Начнем с квартиры вашего Артура. Может, этот азартный игрок оставил нам хоть какую-то зацепку. И постарайтесь вспомнить все: имена, адреса, любые мелочи. В нашем деле дьявол не только в деталях, он в них живет и процветает».
Я поднялся, давая понять, что разговор окончен. Ночь обещала быть не просто длинной. Она обещала быть полной теней, которые только начали сгущаться. И одна из этих теней, самая прекрасная и опасная, сидела прямо передо мной.
Глава 3. Скрипучие половицы прошлого
Машина, старый «Паккард», который видел лучшие дни еще до моего рождения, неохотно рассекала потоки дождя, превратившие улицы в черные зеркала, отражающие неоновую желчь города. Дворники скрипели в унисон с моими мыслями, пытаясь стереть с лобового стекла пелену воды и безнадеги. Рядом сидела Лилит, молчаливая, как сфинкс, источающая тот же тревожный аромат лилий и тайны. Свет уличных фонарей периодически выхватывал ее профиль – безупречный, холодный, словно высеченный из мрамора. Она смотрела прямо перед собой, но я чувствовал, что ее внимание было на мне, такое же цепкое и невидимое, как паутина.
«Квартира Артура в старом Вестсайде, – нарушила она молчание, когда мы свернули на узкую, плохо освещенную улицу, зажатую между высокими, обшарпанными домами. – Тихий район. Был тихим».
«Тишина часто бывает обманчива, – пробормотал я, паркуя машину у подъезда, который выглядел так, будто помнил времена Сухого закона и гангстерских разборок. – Иногда она просто затишье перед тем, как грянет гром».
Подъезд встретил нас запахом сырости, застарелой пыли и чего-то еще, неуловимо-тревожного, как предчувствие. Лампочка на площадке первого этажа была разбита, и мы поднимались по скрипучей лестнице в полумраке, который сгущался с каждым шагом. Лилит двигалась с грацией кошки, ее каблучки едва слышно цокали по стертым ступеням. Я же чувствовал себя слоном в посудной лавке, каждый мой шаг отдавался гулким эхом.
Квартира Артура была на четвертом этаже. Обычная дубовая дверь, но с новым, блестящим замком, который выглядел на ней чужеродно.
«Ключи у вас?» – спросил я.
Лилит кивнула и достала из сумочки связку. Ее рука чуть дрогнула, когда она вставляла ключ в скважину. Дверь открылась беззвучно, впуская нас в темноту, которая казалась плотнее наружной.
Я щелкнул выключателем. Бледный свет залил небольшую прихожую и гостиную. Первое, что бросилось в глаза – идеальный порядок. Слишком идеальный. Такой порядок бывает либо у законченных педантов, либо там, где очень тщательно кто-то прибирался, заметая следы.
