Шепчущая - страница 4

ты могла говорить с мёртвыми, то в этом всё равно не было бы ничего страшного, это же просто навык, как говорить на французском или вроде того. – Теперь её щёки стали уже пунцовыми, что неудивительно. Как можно быть такой глупой?!

– Да, отлично, это его точно успокоило, так ведь?

– Я. Не. Сказала. Ничего. Плохого.

– Да нет, СКАЗАЛА, Салли! С чего тебе вообще понадобилось что-то ему говорить?

– Знаешь что, мисс Безупречность, может, не надо тут панику наводить, а? – Салли с горящими от злости глазами садится на кровати и сметает на пол бумажный пакет с булочкой. – ТЕБЯ там не было, ТЫ не знаешь, какой он…

Я вскакиваю на ноги и сжимаю кулаки.

– Я прекрасно знаю, какой он! Именно поэтому держусь от него подальше! – я пинаю пакет с такой силой, что он врезается в стену; булочка, которую Салли бережно оставила на потом, разлетается по всему полу. – По крайней мере, так я не боюсь, что скажу что-то настолько ТУПОЕ! – ору я.

И в ту же минуту мне хочется забрать эти слова обратно. У Салли на глаза наворачиваются крупные слёзы, я делаю шаг к ней и протягиваю руку, но она бьёт меня по ней. Её ярость распаляется всё сильнее, и желание плакать у неё пропадает.

– Нет, – говорит она. – Не смей. – Она собирает свои вещи и хватает пальто и перчатки. – Думаешь, ты особенная, да, Пег?

– Я… о чём ты?

– О тебе и твоём даре, – она презрительно усмехается. – Но только он не делает тебя лучше других, Пегги Девона, и уж точно не делает лучше меня! Если твой папочка называет тебя особенной, это ещё не значит, что все остальные так думают. Ты ужасный друг. Может, мистер Тейт прав. Может, ты и правда омерзение.

– Омерзен… – я вижу, как Салли сжимает кулак, и прикусываю язык, чтобы по привычке не поправить её.

– Если ты правда так думаешь, – говорю я, – то убирайся.

Салли медлит. Мне бы извиниться, тогда извинится она, и у нас опять всё будет хорошо, так уже сто раз было.

Я молчу.

Салли разворачивается, быстро выходит из комнаты и спускается по лестнице. Мама что-то кричит ей вслед, но она уже вышла из дома.

Прошла неделя. Из особняка Клифтон от Салли нет никаких вестей. От её мамы я тоже ничего толком не узнала, когда передавала ей яйца и молоко, которые не забрала Салли. Я думала, она оставит мне записку или попросит свою маму что-нибудь мне сказать – но нет. Ну и ладно, раз она так хочет. Отлично. Мне всё равно. Мне абсолютно наплевать. Навозом ей дорожка. Она наверняка сейчас чудесно проводит время на море вместе с леди Стэнтон. Хорошо устроилась. Чтоб ей орда голодных крабов пооткусывала пальцы на ногах.

Будь вы прокляты, преподобный Тейт! Это он виноват, что мы с Салли поссорились. Пять лет назад он не обратил внимания на меня, на маленькую девочку, когда я тянула его за рукав и говорила, что в шахте произошёл несчастный случай. Взгляд, которым дух того несчастного шахтёра посмотрел на меня, прежде чем рассеяться, будет преследовать меня вечно. Он истратил всю оставшуюся энергию, чтобы передать мне послание. «Приведи помощь», – сказал он, но викарий отмахнулся от меня, как от мухи, кружившей над его чёрной шерстяной сутаной, и с тех пор возненавидел. Если бы те минуты не были потеряны, что-нибудь бы изменилось? Удалось бы спасти несколько жизней?

Какой-то шум прерывает мои мысли, и я прячу книгу под покрывало. Сегодня утром у меня опять сводит все внутренности, и я тянусь за горячим камнем, который принесла мне мама, но он давно успел остыть. Мне бы нужно хлопотать по дому, а не читать, но завтра в любом случае пришлось бы делать всё по новой, и я подумала – какая разница? Зачем тратить время на вытирание пыли, когда я могу погрузиться в миры куда интереснее, чем мой собственный?..