– Держись рядом. Я не был здесь давно, – предостерёг подругу, медленно продвигаясь вперёд.
Оставалось надеяться, что после пожара, учинённого стражниками, комната с перстнем-печаткой уцелела.
Пара поворотов, и они оказались возле старой почерневшей двери, некогда она была красивой, но сейчас потемнела от бедствий и долгого отсутствия ухода. Ухватившись зубами за кончик перчатки, Лайонел без особого труда стянул её с руки и коснулся деревянной поверхности, чувствуя магическую силу, защищавшую это место. Едва заметная глазу дымка окутала поверхность, моргнула, а затем исчезла, отворяя перед последним владельцем дома вход.
– Стой тут, дальше магия тебя не пропустит даже со мной, – обронил Лайонел, бросив предостерегающий взгляд в сторону подруги. И шагнул внутрь.
Грязь под ногами лошадей неприятно чавкала, крупные капли дождя стекали по чёрной ткани, кончикам волос, выглядывающим из-под капюшона. Благо, Корделия, как и всегда, постаралась на славу, и дорожные плащи, сшитые ею, отлично держали влагу, не пропуская внутрь. Только от холодного ветра, задувающего, пронизывающего насквозь, они нисколько не спасали. Отвратительная погодка. Может быть, осень и была красива, но не тогда, когда превращалась в дождливое и слякотное ненастье.
Уставшие в пути лошади едва плелись, и если Лайонел видел впереди деревеньки, таверну и мысленно ободрял себя тем, что скоро он попадёт в сухое и тёплое помещение, то лошади себя этим не ободряли явно.
Деревушка Могильный холод получила своё название из-за того, что располагалась вблизи местного кладбища, а также семейного склепа Арвел. В последнее место Лайонел собирался наведаться. Нужно было узнать, что стало с телами его родственников. И если они по какому-то ряду причин находятся не в склепе и не захоронены по обычаям, то на голову его дорогого дядюшки упадёт очередная кара. Впрочем, смертных кар мысленно королю он уже наслал много, и список рос и рос. И заканчиваться явно не желал, Лайонел с завидным упорством находил за что еще им предстояло поквитаться. Отступать от намеченных целей он не привык.
Хорошо, что они не поехали в город. В сторону деревушки Лайонел свернул, опасаясь за Корделию, его спутница была измотана, хоть и не показывала своё состояние всеми силами. Трудное путешествие через лес, нахождение с местом, где погибли многие, в ведь он и не сомневался в том, что Делия слышала очередной шепот, сводящий её с ума. И ведь держалась стойко. Его маленькая, хрупкая, но такая мужественная Корделия. Его? Лайонел дёрнул уголком губ, и почему он только это подумал. Его… Что-то странное просыпалось в душе, бурлило, ворочалось, шкворчало, словно тесто на сковородке, когда Матильда жарила пирожки.
Деревянная вывеска покачивалась на ветру, издавая неприятный скрип при каждом порыве. Таверна « Усталая ведьма» была двухэтажной, с небольшой конюшней рядом. Из больших окон струился тёплый рыжий свет, виднелись посетители, доносились звуки смеха, спора и лютни местного барда. Заведение пользовалось успехом у местных жителей, ведь путники сюда захаживали редко. Лишь странствующие торговцы, разъезжающие между городами.
Навстречу выбежал мальчишка лет десяти – худой, рыжие мокрые пряди спадали на лоб, заострённое бледное лицо усыпано яркими веснушками, а глаза голубые, наивные, словно у оленёнка. Интересно, а какой взгляд был у него? Смотрел ли Лайонел на мир такими же доверчивыми глазами? Сколько бы он не задавал себе этот вопрос, ответа найти не мог.
