Отец – эксперт-оценщик – поддерживал ее, мама – иллюстратор книг – наставляла, прививая любовь к живописи. Бабуля же просто обожала внучку и учила слушать людей.
Агата и слушала, да так виртуозно, что близкие иной раз поражались ее чутью. В семейном кругу ей дали прозвище "Ванга", и всякий раз потешались, когда бабуля принималась рассказывать о том, что в их роду был шаман.
– Дурак, – в затухающем гневе Агата еще раз выругалась на Юхура. – Да кто ты такой? – помолчала немного, взяла чашечку и нажала на кнопку кофемашины в небольшой импровизированной кухне подсобки. – Правда, ты кто? Непонятный какой-то...
Именно так – непонятный. Агата считала редким случаем встречу с человеком, которого не могла бы "услышать": так она называла свои ощущения. Собственно, было всего два случая, когда ей попадались такие люди. Один из них – продавец в булочной рядом с домом ее родителей, второй – работник авторемонтной мастерской, и вот сегодня третий – наглый Юхур.
– Такой уставший... – шептала Агата.
В момент странноватых Агатиных размышлений послышался звон дверного колокольца. Пришлось выйти в зал.
В лавку вошла женщина. Нет, не так – Женщина. Высокая, стройная, великолепно ухоженная. Все в ней – от туфель заоблачной стоимости, до прически – кричало о высочайшем достатке. Строгий баланс элегантности и высокой моды.
– Доброго дня, – Агата уже "слышала" посетительницу. – Я помогу вам.
– Добрый день. – Голос глубокой печальной модуляции. – Если вы так уверены, что поможете, то я спокойна. Вера Сосновская рекомендовала мне этот магазин. – И учтивая холодная улыбка.
– Присядьте, пожалуйста, – Агата уже знала, что Женщине очень скверно. – Сейчас принесу кофе.
Та если и изумилась, то никак этого не показала. Она придирчиво оглядела диван, и не увидев в нем опасности, села, грациозно скрестив тонкие лодыжки.
Агата метнулась в подсобку, взяла с полки фарфоровую чашку, налила кофе, не забыла и о блюдечке. Все это вместе с маленькой серебряной ложечкой она поставила на поднос и добавила льняную салфетку с вышивкой ручной работы. Девушка "знала", что так надо.
Выйдя в зал, Агата увидела то же самое, что и до ухода: Женщина сидела ровно так же, как и минуту тому назад. Прямая спина, прохладный взгляд, тонкие руки сложены на коленях.
– Прошу вас, – Агата протянула даме салфетку, а вслед за тем и кофе.
– Спасибо. Кузнецовский фарфор*? Мило как.
Агата и рада была бы промолчать, но чутье подсказало, что нужно говорить:
– Вам очень не хочется идти туда.
Женщина изумилась: идеальные "салонные" брови поднялись довольно высоко. Сама она непонимающе огляделась, а потом пронзила взглядом Агату:
– Не понимаю, о чем вы.
– Я и сама не понимаю.
– Вы что-то знаете? О Борисе? Кто вы? – легкая истеричность, уместная в данном случае, зазвучала в ее голосе. – Отвечайте.
– Я ничего не знаю о Борисе, – Агата в сотый раз за свою жизнь, начала объяснение. – Просто чувствую, что вам плохо.
– Чёрт знает что, – дама сделала глоток кофе, а потом испугано заглянула в чашку.
– Нет, нет, – улыбнулась Агата, – кофе обычный. Арабика.
– Я пришла сюда за подарком, а не за сеансом психотерапии или ведьмовства. – Все еще держа в руках чашечку с кофе, Женщина поднялась.
– Сделайте, пожалуйста, подарок себе, не ходите, – негромко сказала Агата.
Тиканье часиков слышалось громом среди тишины, повисшей в лавке. Впрочем это помогло, и Женщина снова присела на диван.
