- мысленно цитируя классику, я проводила Нини глазами.
- Плохие новости? – обратилась к оставшейся за столом и продолжавшей активно работать челюстями сестрице.
Ну этой, понятное дело, испортить аппетит невозможно ничем.
- Женишок твой объявился. – в паузе между куриной ногой и куском жареной рыбы невозмутимо сообщила она.
- Так. Ещё раз. Кто объявился? – не сразу освоив новость, настолько она казалась невероятной, переспросила я.
- Ну этот твой… Ронан письмо прислал. Точнее, папаша его. Да на, сама глянь. – она бросила обгрызенную кость, подцепила листок и перекинула мне.
Белая бумага, исписанная ровными строчками, отмеченная свеженькими жирными отпечатками сестриных пальцев, сделала красивый пируэт в воздухе и с лёгким шорохом замерла передо мной. Как лист перед травой. Простите, нервное.
Сделала глубокий вдох, приводя себя в чувство, и принялась за чтение.
И знаете что, вот впору было бы порадоваться, что хоть угроза монастыря снимается с повестки насущных горячих проблем. Ну так, если холодно и логически. Но лично я в тот самый момент чувствовала одно – как кровавой краской гнева заполняются мои глаза.
- Ох, ты ж, блин! Погляньте-ка! – даже не пытаясь справиться со рвущимися на волю эмоциями, скрипела зубом я, - Да неужели?! Эти милые люди, таки, в ожесточённой борьбе победили свой застарелый склероз и вспомнили о незакрытых обязательствах! Снизошли, понимаешь, до милости к бедненькой девочке и, так и быть, прутся жениться. А девочка, между прочим, пока они там год рядились, руки на себя наложила! Это вам как вообще?!
Честное пионерское, если бы душка-Ронан прямо сию секунду нарисовался на пороге замка, собственноручно бы навешала падлюке люлей, нахлобучила бы на причёску помойное ведро (Исключительно в целях надёжной защиты от ветра. А то вдруг у бедняги именно от него такой сифон в башке.) и выставила обратно, в добрый, так сказать, путь домой. А, нет, сперва бы чёртову бумажку стрясла, а потом уж и пинка для разгону.
- Ты чо, не рада? – из раздумий по теме кровожадных планов на встречу с «прекрасным принцем» неожиданно вывела удивлённая реплика Агнелис.
Честно сказать, в пылу горячего внутреннего монолога, напрочь успела забыть о её присутствии.
- Что ты, дорогая, - я ласково-ласково, кротко-кротко посмотрела на сестрёнку, - Конечно рада. Ой, как я рада-а-а… Только вот не пойму никак, чего бы это маменька так огорчилась?
- Хех! – хохотнула та, - А ты догадайся. Ты ж у нас умная.
На этом месте Агнелис, видимо, наконец насытилась. Ибо, ещё раз на всякий случай окинув притязательным взором стол и плямкнув губами, всё же встала и оставила меня в гордом одиночестве.
Аппетит, не хуже мачехиного, улетучился бесследно. Осушив половину графина морса, я прихватила письмо и пошла на воздух. В комнату идти не хотелось – там могли оказаться Кора или Флита, а я пока не все новые вводные освоила и не готова с кем-либо обсуждать эту внезапную, простигос-спади, радость.
- Так, ладно. Оставим лирику. Что мы имеем? – забравшись в самую глушь сада, я уселась на заброшенную, местами капитально поросшую сизым мхом каменную скамейку, - Номер раз - жених, который гад и не нужен мне ни под каким соусом. Даже опуская сам факт того, что ходить замуж вслепую, корректно выражаясь, опрометчиво, а простым языком… ну сами понимаете, мужик, способный так отвратительно поступать с девушкой, ещё даже не ставшей ему женой – вообще не мужик. Надёжи на такого – как на ёжа.
