Шесть дней в сентябре - страница 21

Сайтанов улыбнулся. С братом, заболевшим и лечившимся сейчас в Бельгии, они разговаривали совсем недавно, но Хамзат – любитель красивых жестов – конечно же не мог не позвонить на свадебное торжество.

Поднявшись, жених взял телефон.

– Алло! Алло!.. Дядя Хамзат… – Он потряс трубкой. – Плохо слышно, фонит.

Кто-то ему подсказал, и он прошелся за столами налево:

– Совсем пропал. – Прошел направо: – Вот так лучше… Да, да, говори, дядя. Почти хорошо. – Он вышел в примыкавшую к банкетному залу комнату.

Гости, почтительно умолкнувшие, пока виновник торжества говорил по телефону, загомонили вновь; многие восхищались Сайтановым: «Брата в Брюсселе лечит» – и поглядывали уважительно.

Прикрыв глаза, Сайтанов наслаждался лестью. Кто-то почтительно остановился рядом.

– Что, Айнди? – Сайтанов назвал имя подошедшего раньше, чем открыл глаза: за многие годы Айнди стал ему ближе брата, ближе жены; пожалуй, за исключением сына, не было роднее человека – верного, знающего все тайны.

– Говорил с реутовскими. – Айнди присел на освобожденный для него стул. – Клянутся, что к убийствам наших людей они не имеют никакого отношения.

Голоса в зале стали еще громче. Барабанщик тихонько постукивал палочками, оркестранты выжидательно смотрели на тамаду, тот на хозяев. Сайтанов сделал разрешающий знак рукой, оркестр грянул.

– Все же ты полагаешь, что это личные разборки, из-за бабы?

– Вечером буду знать наверняка, – уверенно ответил Айнди.

– Хорошо.

В дальнем конце зала кто-то из молодежи пустился в пляс, гости в такт хлопали в ладоши. Сайтанов засмотрелся на танцующих. Сидящая рядом невеста спросила – тихонько, робко, но несмотря на музыку и шум, Сайтанов расслышал:

– А где Руслан?

Сайтанов и Айнди посмотрели друг на друга. Айнди посуровел, двинулся вдоль стены. Сайтанов не выдержал, поспешил следом.

Сразу за дверью Айнди чуть не споткнулся об охранника – тот сполз вдоль стены, и кровавая дорожка на панели отмечала его последнее движение. Руслана он заметил не сразу: он лежал наполовину в коридоре, ведущем из комнаты, и из-за портьеры, закрывающей выход, торчали только ноги.

Не веря, надеясь на чудо, Айнди перевернул тело и бессильно уронил руки – вместо лица была кровавая каша. Застывший на мгновение Сайтанов опустился на колени и прохрипел обреченно:

– Сын! – Он словно оцепенел.

Айнди, побледневший, ведь Руслан вырос на его глазах и он любил его не меньше племянников, поспешил в зал приказать, чтобы перекрыли все выходы. Когда он появился в дверях, невеста обожгла его счастливым взглядом – всякое движение в той комнате, куда ушел ее любимый, казалось ей, связано с ним, связано с радостью, – бедная, она еще не знала, что уже овдовела.

– Утром Лавриков решил взять дело себе, а сейчас передумал. Почему? – спросила Рябинина.

После совещания они с Олегом остановились у входа в ОВД.

– Наиболее простые дела забирает себе начальник. Раскрываемость соответственно у него выше. Полезно для карьеры.

– И Лавриков так делает? – воскликнула Ольга.

– Так принято, – пожал плечами Олег.

– Значит, когда мы утром задержали Токарева, Лавриков решил, что дело раскрыто, и взял его себе, а потом нашелся второй труп, все осложнилось, и он поспешил вновь возложить ответственность на тебя.

– Примерно так.

– И тебя это не возмущает?

– Я прагматик.

– И ты будешь так же поступать, когда станешь начальником?

– Конечно. Я же еще и карьерист. – Олег хотел пошутить, но получилось очень серьезно, и Рябинина строго взглянула на него из-под длинных ресниц.