Наконец рептилия добралась до козы и вцепилась в нее зубами. Когда дракон уже начал отходить назад, граф Джерол, желая продемонстрировать свою храбрость, подошел к нему поближе и примерно с двух метров разрядил карабин в голову животного.
Тут из пасти чудовища вырвалось что-то вроде свиста. Казалось даже, что оно старается сдержаться, подавить в себе ярость, не кричать в полный голос; была какая-то неведомая людям причина, заставлявшая его терпеть эту муку. Одна из пуль попала ему в глаз. Выстрелив, Джерол отбежал назад, полагая, что дракон тут же свалится и испустит дух. Но животное не упало замертво, его жизнь казалась такой же неугасимой, как горячая смола. Со свинцом в глазу чудовище спокойно пожирало мясо, и было видно, как при каждом глотке раздувается его шея. Потом дракон отступил назад, к подножию скалы, и стал карабкаться по стенке сбоку от входа в пещеру. Как ни старался он уйти от опасности, быстро ползти он не мог: земля то и дело осыпалась у него под лапами. Купол неба был чист и прозрачен, солнце быстро подсушивало следы крови.
– Совсем как таракан в тазу, – тихо, ни к кому не обращаясь, пробормотал губернатор Андронико.
– Что ты сказал? – спросила его жена.
– Ничего, ничего, – ответил он.
– Интересно, почему он не уходит в пещеру? – заметил профессор Ингирами, старавшийся дать научное обоснование всему увиденному.
– Боится, наверное, попасть в западню, – высказал свое предположение Фусти.
– Скорее всего, он просто ошалел. И не надо приписывать ему способность мыслить.
– Рогатый динозавр… Нет, это не рогатый динозавр… Сколько раз мне приходилось воссоздавать их для музеев!.. Рогатые динозавры не такие. Где у него хвостовые шипы?
– Он их прячет, – откликнулся Ингирами. – Смотри, какое у него раздутое брюхо, да и хвост он поджимает, вот шипов и не видно.
Они продолжали беседовать, как вдруг один из охотников, тот, что второй раз пальнул из кулеврины, бросился бегом к площадке, где стоял Андронико, явно намереваясь покинуть остальных.
– Ты куда? Куда? – крикнул ему Джерол. – Стой на месте, пока мы тут не закончим.
– Я ухожу, – твердо ответил тот. – Не нравится мне вся эта история. По-моему, это не охота.
– Что ты хочешь сказать? Струсил, так признавайся.
– Нет, граф, я не струсил.
– А я говорю – струсил, иначе бы ты не сдвинулся с места.
– Я не струсил, повторяю еще раз. А вам должно быть стыдно, граф.
– Ах, это я еще должен стыдиться? – возмутился Мартино Джерол. – Вот мерзавец! Бьюсь об заклад, что ты сам из Палисано, трус несчастный. Убирайся прочь, пока я тебя не проучил как следует! А ты, Беппи, куда? – закричал он снова, увидев, что еще один охотник собрался их покинуть.
– Я тоже ухожу, граф. Не хочу участвовать в этом грязном деле.
– Негодяи! – заорал Джерол. – Если бы я мог отойти отсюда, я бы вам показал, трусы несчастные!
– При чем здесь трусость, граф? – возразил ему второй охотник. – Трусость здесь ни при чем. Сами увидите, что все это плохо кончится!
– Ну, я вас!.. – И с этими словами граф поднял с земли камень и с яростью запустил им в охотника. Но не попал.
Наступило минутное затишье; дракон по-прежнему карабкался на стенку, но все так же безуспешно. Земля и камни осыпались, увлекая его за собой вниз, на прежнее место. Было тихо, если не считать шума потревоженных камней.
Вдруг раздался голос Андронико.
– И долго еще это будет продолжаться? – крикнул он Джеролу. – Здесь адская жарища. Давай кончать поскорее с этой тварью. Что за удовольствие так мучить животное, даже если оно дракон?
