– Ничего себе!
– Ты кстати вспомнил, что у матери вчера был день рождения?
– Ну па, ма… – Только и смог сказать паренёк, вспомнив что именно так он говорил в детстве. Отец взял его за шею и прижал к матери, тот глубоко вздохнув, обнял их обоих.
– Опаздываю, нужно собираться. – Пряча глаза стал подгонять Звягинцев, пытаясь набрать номер Сергеева.
У Сергеева ровно в девять позвонил домофон, на экране красовалась дочь Гуссева, пришедшая с братом. Хотя брата Юрий к себе не приглашал, встретил на пороге, доставшейся по наследству квартиры, с распростёртыми объятиями. Сам повесил их верхнюю одежду, пригласив в зал.
– Хорошая берлога. – Сказал Гусеев, оглядывая помещение.
– Что там на верху? – Спросила его сестра, восхищённо глядя на мотоцикл. Оба они по-русски говорили с акцентом, только Гусеев младший с кавказским, а его сестра уже с английским.
– Вроде спальни, я туда ещё не доползал.
– Это ваша супруга? – Спросил Гусеев, глядя на женщину сидящую к ним спиной, в коротком платье. Молодой стилист, подозрительной ориентации, закончил макияж на её лице.
– Нет, это моя горничная.
– Я закончил, Юрий Николаевич. Причёска, нарисовал лицо, оставил Екатерине Михайловне, омолаживающий крем. – Молодой специалист состроил глазки Гусееву. В его руке скрылись пятьдесят евро и он ушёл, привлекая к себе внимание.
– Юрий, Николаевич, вы меня озадачили. – Сообщил Гусеев, мотнув указательным пальцем над головой. Он с интересом разглядывал горничную, в которой вряд ли кто теперь мог узнать сумасшедшую побирушку. На ней было прекрасное платье, с белым передничком и вряд ли кто дал бы ей, её тридцать четыре года.
Вновь зазвонил домофон и на экране монитора появился молодой мажор с каким-то мордоворотом:
– Юрок, респект, это Батон за тачкой. – Молодой человек в объектив камеры, состроил козу из пальцев.
– Прошу прощение господа, рутина. – Говорил Сергеев: – Виски, кофе, чай, лёгкий завтрак? Может кальян? – Взгляд Гусеева задержался на кальяне и поэтому хозяин квартиры позвал горничную, ковыряющуюся на кухне.
– Нет. – Сказал Гусеев: – Этим должен заниматься мужчина.
– Екатерина Михайловна, покажите нашему гостю, табачные смеси.
– В дверь позвонили и в помещении появился молодой человек, с охранником:
– Ну всё брателла, документы в порядке, держи бабки. – Охранник открыл чемоданчик и выложил пачки денег, на стол.
– Сергеев взял пару пачек и подошёл к своей аппаратуре, пропустив деньги через счётную машину:
– Всё в порядке. – Ответил он.
– Клевая пещера для тусняка. Ну я погнал, не терпится обкатать тачку.
– Сергеев высунулся в окно, что бы пультом открыть кованные ворота. Его бывшая машина ревя мотором, покинула закрытый двор.
– Зачем ты продал такую красавицу? – В голосе гости слышалась грусть.
– Статус мента не позволяет иметь такой транспорт.
– А что же, до этого?
– Я служу в уголовке второй день.
– Ну и зачем вы им служите? – Затягиваясь из кальяна, спросил Гусеев.
– Все мы кому-то служим. Вот и ваш отец кому-то служил.
– Алик ты не понимаешь, это так романтично, наш Юрий как Джеймс. – Девушка сложила обе руки, изображая заставку из фильма, будто она стреляет: – Бонд. Ждеймс Бонд.
– Вы умница Эмма. Давайте перейдем к делу. Садитесь сюда. – Сергеев усадил девушку, перед монитором: – Сейчас мы с вами будем составлять фоторобот.
– Детективы моя слабость…
Серафима дожидаясь трамвая ощутила слабость, это о себе говорил голод. Она покопалась в своей сумочке, но не нашла, положенного заботливой рукой бабушки бутерброда.
