– Дело в том, что во Франции до некоторых пор все только и говорили о том, что английская принцесса и её кортеж прибудут в Гавр, – де Вильнёв начал издалека, но де Креки тут же прервал его, требовательным жестом приказав перейти прямо к сути дела.
– Никто не ожидал, что кортеж принцессы прибудет в Кале! – выпалил де Вильнёв, но, уловив по выражениям лиц идущих рядом с ними дворян, что это было сказано чересчур громко, понизил голос до шёпота. – Вплоть до начала марта это не обсуждалось. И вдруг в Кале прибыл маршал де Грамон, а вместе с ним целых две роты королевской гвардии под командованием де Варда и де Вилькье. И даже Пикардийский пехотный полк! Вслед за тем в Кале начался небывалый наплыв дворян, не только из Парижа, но со всех концов Франции. Всего только за одну неделю в городе не осталось ни одного свободного от постоя приличного особняка. Да что там! Там больше нет ни одного пустующего постоялого двора. Всё оккупировано понаехавшей знатью и провинциалами!
– Ну, так-таки и всё! – ухмыльнулся де Креки, довольный ажиотажем, который возрос в связи с ожидающимся прибытием принцессы Генриетты, в чьей помолвке и церемонии венчания по доверенности он лично принимал самое деятельное участие.
– Буквально всё! – подтвердил де Вильнёв и улыбнулся с намёком, что он ещё не пересказал самую пикантную новость:
– И что интересно, во всём Кале не осталось ни одного метра ткани для пошива. Портные посылают курьеров в Амьен и даже в Реймс за пополнением запасов.
– Ох уж эта молодёжь! – критически заметил де Креки, хотя и сам успел распорядиться о срочном обновлении гардероба для себя и своего племянника в свете предстоящих торжеств.
– Да. И ещё мне пересказали анекдотец один…
Шёпот де Вильнёва заглушило громкое объявление, которое церемониймейстер произнёс на входе в Большой банкетный зал. Подождав с минуту, граф продолжил доклад пересказом сплетни о ссоре двух придворных франтов из-за отреза дорогой ткани, приглянувшейся им обоим, и услуг самого именитого парижского портного.
– Постойте-ка, вы сказали, что граф де Гиш собрался вызвать на дуэль графа Данжюса? Это не того ли Данжюса? – дежурная улыбка на лице де Креки мгновенно растаяла, теперь он взирал на де Вильнёва, словно инквизитор, требующий от жертвы допроса полной исповеди:
– Детали, граф! Не опускайте ни малейшей подробности этого примечательного дела!
– А подробности таковы, что никакой дуэли так и не было, – весело ухмыльнулся де Вильнёв, – молодые люди помирились в то же утро. Никто не знает всех подробностей примирения, как это произошло. Говорят, что не обошлось без участия сестры графа де Гиша – княгини де Монако. Якобы это она примирила спорщиков.
– Так что же, назначенные в свиту её высочества дамы уже прибыли в Кале? – теперь выражение лица герцога переменилось с озабоченного на заинтересованное. – Интересно было бы узнать, которые из кандидаток в итоге попали в свиту принцессы?
– О нет, о них пока ничего не известно. В Кале прибыло несколько придворных дам: обе королевы прислали своих представительниц для торжественной встречи принцессы и королевы. Княгиня де Монако приехала в сопровождении своего отца, маршала де Грамона.
– А что же свита принцессы Генриетты? О новых фрейлинах что-нибудь известно? – ещё раз задал вопрос де Креки, на этот раз чётко обозначив личную заинтересованность в этом деле.
