– А камень у тебя остался? Судя по всему, он может пригодиться.
– Не, потерял. – Куп покачал головой.
– Потерял, – повторил Морти. Кажется, он не поверил.
Наконец приехал лифт. Из него вышел старик в смокинге, под ручку с суккубом. Суккуб подмигнула Купу. Ему это не понравилось, и он рефлекторно проверил, на месте ли бумажник. В лифте Морти нажал самую верхнюю кнопку.
– Я тебе говорил, что одно время сидел в камере с вампиром? – спросил Куп.
– Нет. И как?
– Я научился очень чутко спать.
Номера этажей сменялись на дисплее.
– Я встречался с вампиршей, пока тебя не было, – сказал Морти.
– И как?
– Все было хорошо, пока она мне не сказала, сколько ей лет. Она родилась в один день с моей бабушкой! И каждый раз в постели я представлял себе бабушкино лицо. Сам можешь представить, что из этого получалось.
– Я предпочитаю встречаться с людьми.
– Да. У тебя было…
– Да.
– С…
– Да.
– Тогда и пропал камень контенго?
– Не знаю. Это тайна.
– Она миленькая была. А что с ней случилось?
– Понятия не имею. Она исчезла, как только мы расстались.
Морти хихикнул:
– Расстались? Она тебя бросила. На Хеллоуин. Я помню. Я никогда тебя таким пьяным не видел. Она разбила тебе сердце.
– Не разбила.
– Это нормально, со всеми бывает. Разбила сердце.
– Нет, не разбила. Она вырвала его из груди, залила бронзой и носит на ремне вместо пряжки.
Лифт остановился, и они вышли. Морти двинулся к другому лифту на другом конце холла.
– А это что еще? – спросил Куп.
– Те лифты для нижних этажей, а этот поднимается в пентхаус.
Лифт приехал через секунду. Куп невольно посмотрел в камеру над дверью.
– Я могу тебя кое с кем свести, – предложил Морти.
– Слушай, по-хорошему прошу. Не надо меня ни с кем сводить. С людьми, рыбами или с кем там еще. Я и разговариваю-то с тобой только из-за бизнеса. Мысль о светской болтовне с незнакомым человеком заставляет меня думать о самоубийстве… и об убийстве всех в этом лифте.
Морти огляделся. Они были вдвоем.
– Понял. Но позволь тебе напомнить, что мы встречаемся с клиентом, который тебя никогда не видел. Немного светской болтовни неизбежно.
– Разница в том, что я не пытаюсь его охмурить. Мне нужны только его деньги.
Лифт начал замедляться.
– Приехали. Готов? – спросил Морти.
– Конечно.
– Охмурить. Какое красивое слово. Ты такой милый.
– Заткнись. Ты не сказал мне имени клиента.
– Мистер Вавилон.
– Как?
– Не думаю, что это его настоящее имя.
– Да насрать, – сказал Куп, и тут открылась дверь. За ней стоял человек средних лет, одетый в темно-красный халат с золотой отделкой. Человек был лыс, как яйцо.
– И правда насрать, мистер Купер, – сказал мистер Вавилон.
– Извините, сорвалось.
Мистер Вавилон был очень бледен и очень кругл, а пухлые щеки делали его похожим на гигантского младенца.
– Не извиняйтесь. Пара ругательств всегда помогает разбить лед, – сказал мистер Вавилон и кивнул Морти, – добрый вечер. Хотите выпить?
– Спасибо, – сказал Купер.
– Что предпочитаете?
– Любой коричневый напиток с надписью «бурбон» на этикетке.
Мистер Вавилон двинулся к бару на другом конце комнаты.
– Думаю, мы что-нибудь найдем. Морти?
– То же, что и вам, сэр.
Мистер Вавилон оглянулся.
– Я пью имбирный эль без сахара. Доктор велел.
Морти ткнул пальцем в Купа.
– Тогда то же, что и ему.
– Отлично.
Телевизор, настроенный на канал отеля, тихо гудел. Симпатичный молодой менеджер шел по коридору, больше всего напоминающему банковское хранилище, выстроенное инквизицией. Сплошные шипы, решетки и кресты. Только серебряная пентаграмма на двери навевала на мысли, что хранилище зачаровано.
