– Я должен раз и навсегда избавится от ощущения, что туда можно вернуться.
Настоятель смерил его полным боли взглядом и не стал возражать. Это правда, подумал настоятель. Коли сам Любим отчаялся, значит шансов на то, чтобы вернуть силу никаких.
И вот теперь отрок брёл к школе богатырей и изо всех сил пытался взять себя в руки. Богатырские состязания закончились, все тягатели вернулись в школу, чтобы продолжить совершенствоваться в мастерстве владения тягой. Все, кроме него.
Он посмотрел на небо. Солнце достигло наивысшей точки на небосклоне, выше которой зимой подняться не в его власти. В это время у тягателей свободное время, сейчас зима, пойти некуда, поэтому большинство из них в гриднице. Он заставил онемевшие ноги двигаться. Так даже лучше. Порвать все связи раз и навсегда.
Он брёл по Соборной площади, два собора величаво несли свои золотые главы, даже не замечая унылую букашку, ползущую у их подножья.
***
В тягателтской гриднице было людно. Зимой на улице холодно, всех тянет собраться у жарких печей. Тем более после того, что устроил им первый наставник Стоян.
– Земная тяга, помимо прочего, способна защитить от жара и холода. На дворе зима, и я намерен выяснить все ваши способности, которые касаются холода, снега и льда!
После этих слов калика-наставник устроил им марш бросок по заснеженному лесу с ночёвкой на голой земле. Не удивительно, что на следующий день тягателей не оторвать было от жарко натопленных печей в общей гриднице.
– Лютый у нас наставник, – с восторгом сказал Остап, казак в синих шароварах на меху, в красных сафьяновых сапогах, в безрукавке, отороченной мехом. На бритой голове одиноко торчал чёрный оселедец. – Каждый раз думаю, что все, ничем не удивит, пора домой. И на – он выдумывает что-то новенькое, опасное. Да, Лексий?
Казак хитро поглядел в сторону сына легендарного сильномогучего богатыря Алёши Поповича. Тот был высокомерен и невозмутим. Но не сейчас. Ныне он сидел на своём лежаке, закутавшись в одеяло из овечьих шкур и шумно дрожал.
– Наставник любит отыскать для каждого из нас слабое место и ткнуть в него со всей дури, – молвил Димитрий, княжич из Тмутаракани с породистым лицом с тонкими чертами. Он был одет в отороченные мехом богатые одежды. – Вот и у Лексия нашёл слабость. Холод. Теперь не слезет.
– Да к-к-ктож-же так-кое сд-дюж-жит!? – стуча зубами, отозвался Лексий. – Нырять в п-прорубь и п-плыть п-прот-тив т-течения сот-тню саженей…
– Болтя вон проплыл, – сказал Неждан уважительно. Это был маленький человечек, широкий в кости, с бритым черепом со шрамами выделяющимися белым на фоне тёмного ёжика волос.
Зеленоватый тягатель похожий на жабу весело клацнул зубами.
– Наставник делает это, чтобы мы не возгордились, – молвил ни к кому не обращаясь Ярополк. – Он видел, что произошло с Любимом, и не желает, чтобы это случилось с нами.
– Мы не дураки, – ответил ему Димитрий. – Тоже видели, что произошло с Любимом…
Дверь скрипнула, и все притихли. Первый наставник Стоян не любит, когда поминают павшего тягателя. Сразу же назначает бросок через ночной лес, невзирая на мороз. Этого сейчас не хотел никто из присутствующих.
В гриднице повисла ледяная тишина. С неподвижным лицом и деревянной спиной внутрь ступил Любим. В одной руке метла, во второй деревянное ведро.
Скри-ип. Он неловко притворил дверь и не глядя ни на кого потопал в дальний конец помещения. Тягатели переглянулись. Ших, ших, ших – донеслось из дальнего угла гридницы ширканье метлы по земле.
