Внутри плеснуло едким, вскинул голову и раскрыл рот, чтобы крикнуть что-то острое и дерзкое. Даже придумалась фраза: "Уж кто-кто, а ты с мусором и без метлы управишься, ветрило бестелесное!"
Но проглотил эти слова и, сгорбившись, побрёл от богатыря. Тот поглядел ему вслед, нахмурившись ещё больше.
– Вот что, Темник, ступай с ним. Пригляди, чтобы все было хорошо.
– Чего это я должон с ним нянькаться? Сам-то небось в кабак завалишься, и потом…
– А то! – прервал его суровый глас богатыря. – Ты создан для него, ваши судьбы связаны, как судьба Кома и Святогора.
– Так то Святогор. Сильномогучий витязь. А тут… Тьфу!
– А я поеду ко князю, расспрошу что сталось, – не повёл бровью богатырь.
Ветряной человек издал звук похожий на пускание ветра, но в исполнении людей. Микола не обратил на эту проделку никакого внимания.
– И смотри, не покалечь там никого. Помни, что ты среди простого люда. Или вот что. Не показывайся никому. Коли его силу отняли, стало быть, внутри у него пустота величиной с перводуб. Там и схоронись!
Лицо ветряного человечка сделалось хитрющим.
– Сы-сы-сы! – затрясся он, потирая ладошки. – Будет мне развлечение! Сы-сы-ы!
Увидав встревоженный взгляд богатыря добавил:
– Не боись, силу-то я соразмерю, – хихикнул ветер, – но о том, чтобы молчать, даже не заикайся…
Вшу-у-у! Человек пропал, обратившись в ветер, который ринулся догонять Любима. Богатырь тяжко вздохнул и направил коня в сторону княжьего двора.
***
С тех пор, как Любима отправили в монастырь, прошла неделя. Только вот провести её оказалось гораздо сложнее, чем неделю предыдущую, во время которой он прятался от всего мира в темной келье.
Теперь у него появилась надежда. А с ней вернулось и нетерпение. Он не находил себе места. Настоятель серьёзно отнёсся к приказу первого наставника, и не давал ему никаких послушаний. Даже в трапезную не позволял выходить.
Еду ему носила Лиска. В другое время это было бы здорово, отрок всё ещё испытывал вину по отношении к девочке, но теперь с ним был Темник.
– Любимушко, я тебе покушать принесла, – ласково молвила Лиска, когда принесла еду в первый день.
– Это что за пигалица? – просвистел голос прямо из воздуха. – Ни кожи, ни рожи, а все туда же – хочет замуж за героя.
Любимка так вздрогнул, что едва не перевернул корзинку, что принесла Лиска. Отрок покраснел и выставил перед собой раскрытые ладони.
– Лиска! Не слушай! Это не про тебя! Это…
Девочка улыбнулась ему, как ни в чем не бывало, и принялась доставать из корзинки тарелочки и свёртки.
– Хотя, что это я, – продолжал язвить Темник. – Какой герой? Герой давно почил. А вот то, что от него осталось, пожалуй достойно этой безродной уродливой сиротинушки!
Любимка с испугом вытаращился на Лиску, но та продолжала расставлять еду на крохотном столике.
– Постой, она тебя не слышит? – проговорил Любимка в пространство.
– Конечно, – тут же отозвалось прямо из воздуха. – Я сделал так, чтобы меня слышал только ты. Можешь не беспокоится, эта уродка не уловит ни звука свой пустой башкой.
– Не называй её уродкой! – воскликнул Любим. – И башка её не…
Он осёкся, встретившись с недоуменным взглядом Лиски. В ушах хихикнуло:
– Прости, я погорячился. Пустая голова не у этой уродки. Пустая голова у тебя. Да, она не слышит меня, зато она прекрасно видит и слышит тебя.
– Любимушко… – проговорила девочка. Взгляд её сделался понимающе-жалостливым. – Тебе сильно досталось, да?
