Он не сумел удержать холодный смех.
– Ступай и разрушь Мокеевку. А потом иди на запад. Круши! Рви! Убивай! Пусть знают, что Вий вернулся…
Бер разинул пасть и яростно зарычал. Вия обдало потоком горячего вонючего воздуха, полы плаща хлопали, как крылья огромной птицы.
– …Вперёд! Ступай!..
Чудище медленно развернулось и двинулось, роняя деревья.
– …Молодец, – сказал Вий, глядя вслед. – Хороший мальчик.
Сам отвернулся и побрёл в другую сторону. Тук-тук-тук – стучали каблуки. Капюшон закрывал бледное лицо, оставляя открытым только скошенный, словно срубленный ударом топора, подбородок. По тонким губам змеилась улыбка.
***
Прутик сидел на краю деревни и недоумевал: «Что со мной? Что случилось, сталось, произошло? Отчего-почему-зачем такой туман в голове? Пелена, муть, мрак?!»
Он потряс головой. Не помогло. Прутик не помнил, как оказался на краю деревни, он не понимал, отчего Тишка так напуган. Посмотрел вокруг. По небу плыли облака, ветер с шелестом играл травой. Лес тих и беззаботен, совсем не похож на место, откуда все ждут появления страшных чудищ и неведомого лиха. Мальчик задрал голову. Гоп, как и положено, бдит на вышке: вострый нос, как клюв птахи, повернут к лесу.
Вострый нос… Голову стрельнуло болью, словно крохотная молния проскочила. Прутик потёр виски. Отчего мысли так путаются?
Он ещё раз поглядел на вышку. Случись опасное, Гоп давно бы поднял тревогу. Не зря же у него под рукой большой звонкий колокол.
Дин-дон! Дин-дон! Дин-дон! – заголосил колокол. Мальчик вздрогнул и закрутил головой. Не сразу понял, что звучит не башенный, а соборный колокол. Тот, что висит на главной площади близь крыльца большака.
Опасность! Тревога! Общий сбор!
Рядом с воротами тут же выросла пара дюжих гридней.
– Заходи, парень. Тревога.
Но мальчику не нужно было напоминать, он и сам уже подхватил Тишку и забежал под защиту стен.
Скри-ип! Бам! Толстые створки закрылись. Целое бревно легло в петли в качестве засова.
– Что случилось, дядька Войт? – спросил Прутик.
– Пока не знаю, – отозвался гридень. – Идём к храму…
На деревенской площади в окружении нескольких гридней вертелся странный человек. Был он лохмат, потрёпан и оборван. Лицо его скалилось по-звериному, сам то и дело норовил опуститься на четвереньки и тут же поднимался обратно, словно не мог определить, как удобнее.
– Кто таков будешь? – вперёд выступил Костяй – дежурный богатырь. Деревенские мужики во главе с большаком Карпеем жались к домам, наблюдая за происходящим издали.
– Р-р-рау! Сы-сы-сиу!
Звероватый огрызнулся и отскочил. Повадками он полностью копировал зверя, хотя обликом был человеческим.
– Откуда он явился? – крикнул Костяй, глянув на вышку.
– В том и странность, – крикнул с вышки Гоп. – Он явился с запада, по главному тракту.
– Весьма странно, – богатырь почесал затылок. – Не видать, что парень способен на самостоятельные решения. Да и демоны низшие обычно не могут повредить человеку. Разве что в Запредельном лесу…
– А ему и не надобно принимать решения. Я принимаю их за него, – раздался громкий голос.
Зих-зих-зих. Звук таков, словно воздух рубят крылья гигантского насекомого. Прутик подался вперёд – вот это да! Чудо чудное, диво дивное, тайна за семью печатями, загадка без ответа.
Над крайней к площади избой поднялся и завис человек. Над головой бешено вращаются две штуковины, так быстро, что не разберёшь, что это такое.
