Она аккуратно положила гидрокостюмы в отверстия, открывшиеся на стенах. Непосредственная Мэй-Лин нравилась Грине все больше и больше: милое личико с широко распахнутыми ярко-зелеными глазами и шоколадными ресницами, красное золото кудряшек, невысокий рост и даже небольшая склонность к полноте, – все в ней казалось ему очаровательным.
– Тьери, давай отведем гостей в Оранжерею. Она как раз на этом же красном уровне, что и наш запасной шлюз.
Ребята прошли по коридору с красными стенами цвета металлик, которые тускло поблескивали, светясь изнутри. В конце коридора показалась арка, увитая зеленью. Они вошли в арку и попали, как показалось Грине и Виталине, в райский сад.
– Оранжерею создали для созерцательного отдыха, – пояснила Мэй-Лин.
– Нервы восстанавливать, – добавил Тьери, – а то все время в замкнутом пространстве, на поверхность мы поднимаемся редко.
Мягкая трава, пальмы и лианы радовали сочной зеленью. Между двух толстенных пальм, напоминающих огромные ананасы, беспечно струился и журчал водопадик. Шум воды, пение птиц и аромат крупных ярких цветов умиротворяли.
– Ах, как красиво! – воскликнула Виталина, разглядывая малиновый цветок размером с ее голову.
– У меня вопрос, – начала Мэй-Лин, – с Гриней понятно, а Виталина, что умеет?
– Вита химик, выиграла районную и городскую олимпиады по химии, – начал рассказывать Гриня на эсперанто и параллельно переводить сказанное Вите.
– Давай я сама расскажу о себе, а ты переводи, – предложила Вита. – Я биохимик по призванию, изучаю свойства воды, почти раскрыла состав двух эликсиров, чья рецептура утеряна далеко в древности. О них много рассказано в народном фольклоре, как о живой и мертвой воде. Мертвая вода регенерирует ткани живых организмов, а живая заново запускает механизмы жизнедеятельности.
– О-ла-ла! – только и мог произнести Тьери, – Ты уже проводила на ком-нибудь испытания?
Гриня перевел ей вопрос Тьери.
– Пока не проводила, – смутилась Вита, – я еще в процессе перехода от теории к практике. Но у меня есть интересная информация, которой я готова с вами поделиться.
– Беру тебя к себе под крыло! Физик химика всегда поймет, – Тьери дружески похлопал Виту по плечу.
– Отлично! – Мэй-Лин осталась довольна рассказом. – Но Виталине нужно выучить эсперанто, а то без него у нас не обойтись.
– Думаю, у меня получится, я уже знаю несколько иностранных языков.
– Язык нужно знать уже сейчас, я тебе помогу. Ложись на эту лавочку.
Гриня старательно выполнял роль переводчика, едва поспевая за всеми. Вита удивилась, но все же прилегла. Раз Мэй-Лин обладает какими-то там способностями, то наверняка сможет ей внушить, что она уже знает новый язык. «Вот, сейчас засну, – подумала Вита, – а проснусь у себя дома». Все произошло быстро и почти незаметно. Мэй-Лин поднесла руки к вискам Виталины. Пальцы Мэй-Лин слегка задрожали от напряжения, она словно вкладывало что-то невидимое Виталине в голову. Вита же почувствовала тепло в зоне висков, потом что-то теплое внутри головы, и через мгновение она уже понимала, о чем говорят ребята на эсперанто. С ее губ легко слетела первая фраза на новом для нее языке:
– Мэй-Лин, не может быть… спасибо тебе!
Слегка побледневшая Мэй-Лин, дышала, словно после пробежки, но ей хватило сил улыбнуться Виталине. Неожиданное шуршание за толстой пальмой заставило ребят затихнуть.
– Ветер? – спросил Гриня.
– Здесь не бывает ветра, – покачал головой Тьери.
