Она подносит трубку к уху и вначале слушает на ходу. А потом почему-то останавливается.
Младшеклассники обгоняют ее, болтают о своем. А то, что слышит Маша в телефоне, заставляет ее побледнеть.
– Я не понимаю, – говорит она, – Вы кому звоните?
Она щелкает слайдером. Все еще моргает изумленно. Потом отключает телефон.
– Привет-привет, – говорит она всем.
Светки нету. Вот смешно. Позвонить ей, что ли? Как она после вчерашнего? Или дать выспаться? Однозначно, так будет гуманнее.
Девчонки целуют ее, как ни в чем не бывало. Как-то даже по-новому нежно. Загадочно.
Да ладно, ерунда. Показалось.
На литературе она ловит Витюшин взгляд. Глаза у Витюши голубые, прозрачные, как льдинки. Почему она раньше этого не замечала?
Вот и звонок. В коридоре к ней подходит Даник. Отчего-то он грустен. Оттого, что Светки нет?
– Она болеет, – оправдывает Маша подругу, – Мы вчера немножко много выпили.
Почему-то он не смеется.
– Маш, скажи… Тебе правда так деньги нужны? – спрашивает он.
– Если честно – да.
А что тут скрывать. Вчера он смотрел на нее так… что теперь она не хочет ему врать. Или не может. А чего она хочет – с этим трудно разобраться, и он это тоже понимает.
– Я понимаю, – говорит он. И делает самую неожиданную вещь из всех возможных: разворачивается и уходит.
Она глядит ему вслед в растерянности.
Может, позвонить Светке? Может, что-то произошло у них вчера, а она не в курсе?
Маша включает телефон. Валится с десяток непринятых звонков, все – от незнакомых. Вот это вообще чрезвычайно странно.
И Светка не откликается. Просто не берет трубку.
Еще два урока проходят тускло и бессмысленно. Наконец Маша понимает: что-то все равно не в порядке.
Собирает вещи и спускается в гардероб.
Охранник по-прежнему там. Сидит и лыбится.
– Что-то не так? – Маша глядит на него в упор. – Какие проблемы?
Ему и тридцати нет. Откормленный бездельник. Правильно Светка говорила про таких: будут сидеть до пенсии и хуи пинать. Противно даже подумать, для чего они в школу идут.
– Проблемы-то у вас, девушка, как я посмотрю, – цедит он. Губы у него – как две сосиски, мерзость какая, – Хотя что еще проблемами считать.
Маша чувствует неладное. Но охранник уже уткнулся в монитор. Там – картинки с видеокамер, знает Маша. А может, и еще на что-нибудь можно настроить.
На улице она поправляет шарфик и видит, как по ступенькам торопливо спускается Витюша.
– Погоди, Машка, – окликает он, – Я с тобой.
Без особой охоты она идет с ним рядом.
– Маш, – говорит он, – Тут такое дело.
Она смотрит на него искоса.
– Я же не знал ничего. Я не думал, что у тебя все так серьезно.
– Вить, – она берет его за руку, – Я давно хотела тебе сказать… Все и было серьезно. До вчерашнего дня. Ты такой классный, но…
Он слушает и не догоняет, как будто хотел услышать совсем другое. Маша хмурит брови. Определенно, что-то здесь не так.
– Не, я все понимаю, – уверяет Витюша, – Только… может, зайдем ко мне? Ну, просто посидим. Музыку послушаем.
Его дом уже рядом. Вон он виднеется. Длинная девятиэтажка. В подъезде пахнет мусоропроводом. Вечерами там собирается целая компания соседей. Без конца курят и пьют пиво. Как-то все это не очень заманчиво.
– Нет, Витька. Я не могу сегодня.
Он замедляет шаг. Его вдруг переклинивает не на шутку:
– А почему нет? Потому что надо иметь два косаря евро? За поцелуйчик, да? Ты теперь бесплатно не знакомишься?
– Ты охренел? – Машка уже заносит руку, чтобы влепить ему пощечину. Но удерживается. Слишком много новой информации.
