– Здравствуйте, – робко приоткрыла дверь самозванка.
Продавец сидел, откинувшись на стуле и погружённый в размышления. Голос, показавшийся знакомым, вернул его в ненавистную реальность.
– Здравствуйте, – пробурчал он, узнав в лице девы ту раздражающую покупательницу, что наведалась к нему незадолго до Нового года.
Ида, спустя пару нереализованных попыток начать разговор о сути своего прихода, продолжила, нервно перебирая пальцами:
– Господин продавец, я хотела бы узнать, не нуждаетесь ли вы в помощниках?.. Понимаете, мне нужна работа. Я могла бы подменять вас… Или вы могли бы только готовить, а я – продавать, или наоборот… Что скажете?.. Только не прогоняйте меня. Я буду честно работать.
Глаза продавца пугающе блеснули исподлобья.
– Поплачь ещё, – прервал он речь молодой девушки и, помолчав, добавил, – Откуда я знаю, как ты будешь работать? Приходили такие же. Плакались, просили работы, а то и приюта. Проститутки, в основном. И что? Поначалу всё хорошо: работают, а после – опоздания, прогулы. Бывало и хуже – претензии, споры, крики. Одному всегда спокойнее.
– Но пожалуйста! Я не многого прошу!
– Да, и так тоже говорили.
Ида капризно надула губы, но мигом опустила голову, дабы мужчина не заметил этого.
– Работать больше не кем, что ли? – ехидно усмехнулся лавочник.
В ответ – тишина.
– А готовить-то умеешь? – более серьёзно спросил господин.
– Да, – в несвойственной ей манере проговорила Ида.
– Продавщицей раньше работала?
– Нет.
Мужчина нахмурился, однако решил продолжить собеседование:
– А кем работала?
– Никем.
– Никем?! – вспылил тот, – Такая взрослая девушка, и ещё не работала?! Барышня, вы явно не из бедных. Это и по вашей одёже видно. Что это вас побудило пойти в продавщицы? Или это новое развлечение в «высшем» свете? Может, я вас разочарую, милочка, но это всё же, как-никак, труд.
Теперь полный господин глядел на красавицу с неприкрытым интересом.
– Я прекрасно вас понимаю.
– Ничего прекрасного.
Ида приподняла наконец голову и посмотрела в лицо продавца. Оно всё было изрезано морщинами; узкие губы прямо и строго, может, даже слегка высокомерно, складывались в ровную полосу; тёмные, холодные и бесстрастные глаза были опоясаны сине-фиолетовыми кольцами. На затылке у мужчины виднелась обширная лысина, и тот недостаток волос, который, вероятно, ощущал хозяин, он восполнял наличием густых бакенбард, бистровый цвет которых разбавлялся редкой серебристой сединой.
– Я действительно не из простой семьи, – продолжила барышня, – однако светских забав никогда не любила. По правде сказать, родители мои скупы, а потому жизнь наша не полна излишеств, которые иные позволяют себе в огромных размерах… Я надеялась, что вы позволите мне приобрести опыт профессии, с представителями которой мы встречаемся практически ежедневно. Вы мне действительно мне помогли. Понимаете, я училась, посещала женские курсы, но – так вышло – меня попросили покинуть то чудесное место, и я осталась жить в доме своих дядя и тёти. Родители мои живут в Германии. Когда они узнали, что я хочу учиться в России, отец пожелал не видеть меня больше в их доме; матушка с ним согласилась, но лишь частично – она сказала, чтобы я приезжала в гости, когда получу диплом. Вообще родители мои – умные люди, образованные. Они всегда подавали пример мне и моим братьям и сёстрам. Но они, к тому же, невероятно упрямые патриоты. Потому меня они восприняли как изменницу, забыв о том, что я ещё и дочь. Зря я рассказываю это незнакомому человеку. Тем более, вы не получили ответы на ваши вопросы. Короче, я хочу получить опыт хоть какой-то – не в обиду вам – работы, чтобы в будущем не остаться без гроша и, что самое ужасное, не упасть на дно общества.
