К вечеру две путешественницы, с ног до головы перепачканные болотной грязью, и ослик выбрались на твердую землю.
– Похоже, это и есть остров колдуна Мирингельма, – заметила Лионелла.
– Уверена? – недоверчиво поинтересовалась Катарина.
– Ну, я ж не идиотка полная! – возмутилась цыганка. – Я дорогу хорошо разузнала, не то, что ты.
– Очень-то не задавайся, – осадила ее Катарина. – Еще посмотрим, куда ты нас завела.
– Ну ты и склочница.
– А ты воровка.
– Конопатая!
– А ты!… А ты!..
Катарина не успела придумать достаточно обидное слово, в препирания девушек вмешался ослик, причем, самым бесцеремонным образом. Его резкий крик на мгновение оглушил обоих.
– Ты-то чего орешь! – прикрикнула на него Лионелла.
– Это он тебя жабой назвал, – хихикнула Катарина.
– Скорее уж тебя. Забыла уже, как пузыри в болоте пускала?
– Сама-то в той же луже булькалась. Посмотри на себя, на ушах водоросли висят.
– Сама такая.
Их перепалку вновь прервал крик осла.
– Ну чего тебе?! – раздраженно воскликнула Катарина.
Ослик мотнул головой, словно указывал вперед.
– Смотри, подруга! – Лионелла схватила спутницу за руку. – Там хижина.
Впереди, меж двух чахлых елочек, и в самом деле виднелась соломенная крыша.
– Думаешь, это логово колдуна? – опасливо спросила Катарина.
– Сейчас зайдем туда и узнаем, – ответила Лионелла, скрывая за бравадой собственную тревогу. – Если что, бей его сразу по ушам, а я ему руки свяжу.
– Почему по ушам? – не поняла Катарина.
– Да бей, как хочешь, лишь бы не дергался. А то превратит тебя в пиявку. Хотя, ты и так пиявка, всю кровь из меня уже высосала.
– Сама ты пиявка! – оскорбилась дворянка. – Жаба болотная!
Шипя друг на друга как две рассерженные кошки, девушки прокрались к хижине. Однако осуществить внезапное нападение на хозяина жилища не удалось, в дело опять вмешался не в меру разговорчивый и громогласный осел.
– Где ты взяла это чудовище?! – воскликнула Лионелла, не сдержав возмущение.
– Там, где ты меня обокрала, – отозвалась Катарина. – Так что сама виновата!
На шум из хижины вышел здоровенный детина среднего возраста, в простой крестьянской одежде. При виде двух незнакомок, заляпанных бурой грязью и болотной тиной, с водорослями в волосах, на безволосом лице хозяина жилища появилось детское недоумение.
– Вы кто такие? – поинтересовался он. – Я, вроде бы, сегодня кикимор не ждал.
– Попридержи язык, деревенщина! – оскорбилась Катарина. – Перед тобой благородная леди, дочь ламберанского герцога лорда Линслода.
– И баронесса Киатти, – добавила цыганка, желая придать себе значимости.
– Да какая ты баронесса?! – насмешливо фыркнула Катарина. – Хоть здесь-то не заливай, имей совесть.
– Не задавайся, белобрысая! – огрызнулась Лионелла.
– А чего вам здесь надо-то? – с прежним недоумением на своей широкой, по-детски наивной физиономии спросил обитатель хижины.
– Нам нужен знаменитый чародей Мирингельм, – сообщила Катарина.
До недавнего времени она даже и не слыхала про обитателя Чандайской топи, но все же назвала его знаменитым, дабы подчеркнуть, что потомок славного рода ламберанских герцогов притащилась на это болото не просто так.
