– Нет, стихи, – ответил Мирингельм. – Вот, послушайте из последнего. Только что родилось.
Не поднимаясь с вязанки, он выпрямил спину, откинул голову назад и торжественно продекламировал:
– Живу один я на болоте
Средь мухоморов и лягух.
Гостей не видел больше года
И вот пришло их сразу две…
– А рифма где? – недоуменно спросила Лионелла.
– А что? Должна быть? – совершенно искренне удивился Мирингельм.
Девушки переглянулись. Лионелла многозначительно покрутила пальцем у виска, Катарина хрюкнула, пытаясь не рассмеяться.
Мирингельм не заметил такого явного пренебрежения к своему творчеству, ибо в этот момент задумался над новой строкой своего стихотворения.
– Между прочим, нам был обещан чай, – нескромно напомнила Катарина, нарушив сосредоточенность болотного колдуна и окончательно развеяв его поэтическое вдохновение.
– Ну да, ну да, – кивнул Мирингельм.
Отложив тетрадь в сторону, он поднялся и жестом пригласил девушек войти в хижину.
– Прошу вас, барышни.
«Барышни» кое-как протиснулись боком в узкую дверь хижины. Будучи спеленатыми в одну связку, сделали они это с превеликим трудом и настолько неуклюже, что если бы на месте Мирингельма был кто-нибудь другой, он катался бы по земле от смеха. Болотный же колдун не повел и бровью.
– Ну ты и корова неуклюжая, – ругнулась Катарина, едва не споткнувшись.
– Сама корова, – огрызнулась Лионелла. – На ноги не наступай.
Доковыляв до стола, обе одновременно плюхнулись на скамейку. Мирингельм наполнил из котелка большущую глиняную кружку и поставил ее перед девушками.
– Это травяной чай, – пояснил он. – Попробуйте, вам понравится.
– А что, кружка только одна? – недоуменно спросила Лионелла.
– Одна. Я же живу один, зачем мне две?
– Она хоть мытая? – с сомнением поинтересовалась Катарина.
– Конечно, – ответил Мирингельм, ничуть не обидевшись. – Я всегда посуду мою. И пыль вытираю. И пол подметаю.
В чистоплотности болотного мага и в самом деле трудно было усомниться – в его жилище царил абсолютный порядок, словно здесь каждый день трудился десяток горничных.
Катарина первая осмелилась попробовать чай болотного отшельника. Напиток действительно оказался очень приятным на вкус. Глядя, как она прихлебывает, Лионелла ревниво потребовала:
– Мне-то оставь. Чего присосалась, пиявка?
– Сама ты жаба болотная, – огрызнулась Катарина и передала ей кружку.
– Может, супчику хотите? – предложил радушный хозяин. – У меня чудесный супчик.
– А тарелка, наверное, тоже одна, – предположила Катарина, заранее предвидя ответ.
– Одна, – подтвердил ее догадку чародей. – И ложка одна. Я же один живу…
– … зачем вам две? – за него хором закончили девушки.
– Ну да, – кивнул Мирингельм. – Зато есть еще вилка. Тоже одна.
Это было уже слишком. Девушки переглянулись и расхохотались, представив себя со стороны – смотанных покрывалом в одно странное ругающееся существо, хлебающих из одной кружки и из одной миски. Мирингельм недоуменно захлопал глазами, не понимая причину такого бурного веселья. Его глуповатая физиономия еще больше рассмешила девушек.
– Так зачем же вы пришли ко мне, любезные дамы? – поинтересовался чародей.
Катарина снова хихикнула. Слишком уж несуразным казался ей этот человек с его внушительным телосложением, детским выражением лица, младенческой наивностью и крестьянскими повадками, смешанными с необыкновенной галантностью. Лионелла ткнула спутницу локтем в бок и ответила чародею:
