Софья усмехнулась.
– В каком году была выставка?
– Вот, блин! – Саша почесал затылок. – Скорее всего, год не подписан под фото, иначе я запомнил бы. Но фото старое! Сейчас поищу страничку архива.
Софья присела у компьютера Александра.
– Сашенька, ты свои мозги в редакции газеты, что ли, потерял, когда права писателя отстаивал? Включи своё серое вещество: события примерно двадцатилетней давности: Арсеньеву здесь не более пятидесяти, а Светлана тогда в детский садик ещё ходила. Вероятно, на фото её мать.
Александр молниеносно вспыхнул, как только что зажжённый олимпийский огонь.
– Ох, Софья Васильевна, правда ваша! Перевозбудился… Но, чёрт, как похожи! Одно лицо с Емельяновой.
– С Емельяновой-Сухоруковой, Сашенька. А художник-то у нас Арсеньев. Что-то здесь не совпадает. И если художник связан родством со Светланой, то, скорее всего, он её дед, а не отец. Думай, Саша, думай! Арсеньеву около семидесяти, Светлане чуть больше двадцати пяти… вот ведь… забыла год её рождения, а ведь знала… Здравствуй, дедушка-склероз!
– Сухоруковой? Кажется, я уже слышал эту фамилию от вас… – Саша на мгновение задумался, взглянул на Софью и обиженно произнёс.– Постойте, но вы же тогда говорили о пропавшей родственнице своей московской приятельницы… Софья Васильевна, вы меня водили за нос! Вы проверяли какую-то свою версию и скрывали от меня. Вот вы какая, Софья Васильевна! Так и тянете одеяло на себя. Ладно – это было тогда! Но сейчас мы партнёры, и я хотел бы знать о ваших планах всё, иначе чувствую себя мальчиком для битья.
– Мальчиком для битья? Ну нет, Александр Николаевич! Это скорее я… – Софья запнулась, раздумывая, стоит ли ворошить прошлое или оставить его пылиться в тёмном углу памяти. – Больную для меня тему ты сейчас поднял, Саша… Пока Аннушка бегает налоги оплачивает, давай-ка сядем рядком, да поговорим ладком. Может, сниму груз с души… Завари-ка нам чайку, пока я варенье из стола достану. Грецкие орехи, между прочим. Умиротворяют, знаешь ли.
Александр, как примерный ученик, тут же послушно отправился к электрочайнику. Софья тем временем достала из нижнего ящика стола заветную баночку.
«Сладкое лекарство от горьких воспоминаний» – подумала она усмехнувшись.
– Саша… то тело на парковке… это действительно был несчастный случай: женщина оступилась в процессе эмоциональной ссоры. Но порнодельцы здесь ни при чём… – Софья выдохнула, словно выпустила из клетки птицу. – Я долго молчала, но теперь пришло время рассказать тебе правду.
Александр вернулся с двумя дымящимися чашками. Поставив одну перед Софьей, он придвинул стул и уселся напротив. В его взгляде читалось нетерпение.
– Вы докопались до всех событий того вечера? Я и не сомневался, Софья Васильевна. – В голосе Александра звучала гордость за свою наставницу.
– Да, Саша, я знаю участников ссоры… Но я не полицейский, не следователь и руку на кодексе чести и профессиональной этики сотрудника органов внутренних дел не держала, не клялась перед законом блюсти его. Как детектив, пусть даже самозванный, я вошла в положение своего клиента. Да, я вынесла из дела свой профит… Мне хорошо заплатили за молчание… Прошло уже семь месяцев, но душа у меня всё ещё неспокойна… – Софья вздохнула и прикрыла глаза.
Александр резко встал, загремев стулом.
– Софья Васильевна… конечно, я понимаю, что всё это: и офис, и оборудование, и ваша «Мазда» свалились на вас не с небес. Не такой уж я и наивный. И про порнодельцов… пьесу вы разыграли как по нотам, вот Лобанов за неё и зацепился… В принципе все и без вас понимали – травма была получена в результате падения, но не смогли установить место происшествия… ну, а то, что это случилось не на парковке, было ясно изначально – инсценировка. Всем хотелось поскорее закрыть дело, обойтись без висяка… а тут вы со своими двумя детально описанными версиями. Всё и срослось!
