– Да кто бы говорил, но не ты! Ты ж, гад, Штирлиц, настоящий гад! Что ты чмо немытое натворило? Сегодня дождь, и сквозь дыру в крыше течёт ручей по всему подъезду. Это ты крышу-то и продырявил, ставишь на неё свой звездолёт, чтоб за стоянку не платить! Мы в налоговую на тебя заявим!
– Что вы? У меня ни звездолёта, ни даже машины!
– Ты чё, это же мы там приземлились! – сказала одна тварь другой.
– Не суть! Мы всё равно на вас настучим, вы же, Штирлиц, совсем перестали плодиться… Нет же у вас нового выводка?
– Да я уже старый! Мои дети давно выросли и живут отдельно!
– Вот-вот, платите налог на бездетность. Берите пример с нас, с рептилий: мы плодимся почти всю жизнь, и наше межгалактическое государство не штрафует нас, на какой бы планете мы не находились.
Баня в тренажёрке
Когда-то кто-то проклял этот город, в котором поселился Штирлиц. Иначе никак не объяснить отсутствие в кране самой обычной горячей воды в век технического прогресса, прорывных открытий в самых разных областях науки. Учёные удачно провели квантовую телепортацию, и уже подумывали о новом эксперименте – отправить мышь Лолу в космическое путешествие. Неприятные воспоминания о мышеловке, коте Барсике, лабораторных испытаниях – стёрли из воспоминаний грызуна, а занесли – о путешествиях на другую планету, спаривании с межгалактическим самцом, выведении потомства. Да, люди по-прежнему мечтали только об одном, жадно вглядываясь вглубь вселенной: о покорении новых планет, пригодных для жизни, чумном загаживании, доведении их состояния до экологической катастрофы. Каким-то чудом разглядели карликовую планету Эриду, а вот жизнь простых людей, превратившуюся в сложное выживание, никто не хотел хоть чуточку облегчить. В глубинном Подмосковье население осталось в каменном веке, без горячей воды. Жители вынуждены ставить себе газовые и электрические водонагреватели. Пенсионерам хуже всего – не всякой пенсии хватит на покупку и установку вышедшей из строя техники, и потому ходят они раз в неделю в баню по пенсионной скидке. Старожилы рассказывают, что когда-то горячая, но цвета весенней лужи субстанция бежала из-под крана, но не вызывала желание грязные резиновые сапоги из сада сполоснуть, не то что искупаться. Штирлиц установил обогреватель, но включал его редко, дорого обходилось электричество. Потому грел себе десятилитровую кастрюлю на газовой плите, таскал в ванну и устраивал мойку под названием мурашковый шкуродёр – лютый ознобчик. Кожа всегда сплошь покрывается мурашками, когда купаешься в тазике. Мэр города вообще мылся зимой в проруби, приучая горожан к мысли о ненужности горячей воды. «Блажь это всё, Интернет пробил ваши души, нагляделись красоты заморской о дворцах роскошных с бассейнами, удобств захотелось?» Однажды взял и принял указ о запрете доступа во всемирную сеть. Перерубить кабель в сто раз проще, чем построить котельную с очистными сооружениями и провести в квартиры горячую воду. Хорошо, что хотя бы холодная вода бойко бежала из крана, но наполняла при этом воздух запахом тухлых яиц – сероводородом. Первое время разведчик пил эту лечебную воду, но заломили от неё уцелевшие зубы и коленные суставы, и пришлось перейти на покупку воды в пятилитровых бутылках. Носил он их из магазина на спине, чувствуя себя не иначе, как богатырём. Плечи выросли до мистических размеров, один-в-один Илья Муромец. В дверной проём Штирлиц пока ещё проходил, но плечом всё время ударялся в косяк.
