– И что всё это означает?
– Кто-то прокручивает через ваш ресторан порядка двух миллионов в квартал в обход налоговой.
– И кто?
– Я думала, вы, – Света берётся за следующий ролл.
– Минуточку, дорогая, – я останавливаю её палочки своей вилкой. Знаю, некультурно. Заставляю посмотреть на меня. Света поднимает зелёные глаза и краснеет. – Мне не нужны проблемы. И я бы тебя не нанял, если бы прокручивал махинации.
– Кто знает... – эта паршивка съедает ролл, всё так же глядя мне в глаза. Медленно жуёт. Облизывает розовые губки. Никогда не думал, что меня будет возбуждать вид жующего человека.
И в тоже время злит её пренебрежительное недоверие.
– Если не вы, тогда Роман, – она небрежно размахивает пустыми палочками.
Смотрю на неё, транслируя весь бурлящий во мне скептицизм. Света выдвигает следующую версию, ещё абсурдней предыдущей.
– Или Павел. Ему даже проще документы оформить. Хотя… Подписей его нет на документах. И, кстати, это можно объяснить тем, что он аккуратно всё проворачивает.
Пока не могу понять, верю ли я в виновность Павла или нет. Мне нужны факты.
Встаю, подхожу к Свете и нависаю над ней сверху, упираясь одной рукой в стол, а второй – в спинку её стула.
– Поражен проделанной работой, – говорю ей вкрадчиво.
Она хлопает ресницами. Удивительно большие, необычные глаза. Тёплая морская гладь. Я такой цвет видел один раз в жизни, когда на островах отдыхал. Наклоняюсь ближе.
– Уверен, твой энтузиазм распространяется далеко за сферы основной деятельности.
Света возмущённо хмурится.
А я провожу большим пальцем по её нижней губе. Девушка замирает, а в море поднимается шторм.
– Ты испачкалась соевым соусом, – сообщаю ей тихо.
– Спасибо, а то мне показалось, что вы на меня слюной капнули. – Света провоцирует, облизывая губы.
Чёрт, это становится вопросом чести. Я выпорю тебя, девочка. Обещаю. Растяну на простынях и не оставлю ни сантиметра невоспитанности на твоём теле.
– Неплохо было бы переговорить про «наших баранов» с Романом Викторовичем как можно быстрее, – как будто убеждая саму себя, произносит Света.
– Вот и переговорим прямо сейчас, – меняю тон на рабочий. Но тон получается с хрипотцой, выдавая мои мысли.
Света тут же ершится:
– Я работаю до восемнадцати ноль-ноль. Задерживаться не буду!
– За ненормированный рабочий день выпишу премию и переработки оплачу в двойном размере. – Когда выходим, будто невзначай прижимаю Свету к своему боку. Она даже мягче, чем мне помнится. Наваждение какое-то…
– Вообще-то, Андрей Александрович, вы не мой работодатель и мне никакие премии не выписываете.
– Скину на карту. И у нас ещё четыре часа, думаешь, не успеем?
Света заинтересованно сверкает глазами и садится в машину, привычным жестом натягивая ремень безопасности. Он впивается аккурат между грудями. Я судорожно сглатываю и сосредотачиваюсь на дороге.
Роман завис в клубе с новой танцевальной программой и отлучиться ну никак не может. А мне позарез надо переговорить с ним. К тому же далеко идти не надо, одно же здание.
В «Пятом Риме» сегодня затишье – четверг, как-никак. Основной наплыв начнётся завтра, когда уставший от трудов праведных народ потянется отдыхать и расслабляться. Сегодня выходной и клуб закрыт для посетителей. Работают только девочки из группы, готовят новую программу.
Ромыча замечаю возле барной стойки. Он стоит, задрав голову, и рассматривает девицу, которая, забравшись на стол, извиваясь плавно, как змея, сшибает носками кроссовок стаканы на пол. Остальные танцовщицы стоят полукругом за спиной у Ромы и, как ни странно, поддерживают хулиганку. Музыка бьёт по ушам. Свет включен на полную.
