Мне удалось встать с первого раза. В горле неприятно першило, я порыскал по нагрудным карманам, в поисках пачки и конечно ничего не нашел, заведомо зная, что ничего не найду. Когда я кое-как открыл тяжелую деревянную дверь моей комнаты и зашел в гостиную, то передо мной открылась картина, которую я также хотел бы повесить на кухню, рядом с той воображаемой с Бадом и курицей. Мои самые дорогие люди сидели все вместе на полу, что я считал безрассудным, в середине круга горела свеча, и картина эта была похожа на некий оккультный ритуал, собрание шабаша. Они тихо перешептывались, даже стоя от них всего в пятидесяти метрах, я не мог разобрать слов. Но лица их, освещенные тусклым сбивчивым пламенем свечи, говорили сами за себя. По неизвестной мне причине они светились от счастья.
Я хотел тихо прошмыгнуть мимо, не портить семейную идиллию, но не замеченным не остался. Хава окликнул меня и все разом повернулись. Я был похож на воришку-неудачника. Жестом, боясь нарушить такую магическую тишину, я показал, что мне нужно перекурить. И не дожидаясь ответа, просто вылетел из гостиной. В коридоре я обыскал все куртки и нашел еще неоткрытую пачку в кармане рабочего пиджака Окурка. У нас не совпадали вкусы на женщин и алкоголь, но в выборе сигарет мы с ним были единодушны.
Я вышел на крыльцо. Из-за сильного ветра, который взялся из ниоткуда я не смог зажечь сигарету с первого раза. И со второго тоже. Это ужасно раздражало. Но кажется, ветер сжалился надо мной и мне удалось таки это сделать. Терпкий дым заполнил мои легкие. И я наконец-то, как бы парадоксально это не звучало в данной ситуации, вздохнул с облегчением.
Только сейчас я понял, что на улице уже оказывается вечер и проспал я немного немало часов двенадцать. Ветер с каждым днем подгонял мой приближающийся день рождения к порогу дома. Осень ощущалась отчётливо.
Я осматривал дворик, исследовал глазами метр за метром, такой родной и ненавистный пейзаж. Лишь в нескольких окнах дома, который стоял напротив, горел свет, и изредка можно было разглядеть беспокойные фигуры полуночников. Уличные фонари, конечно же, не работали, надо сказать, по меньшей мере, уже семь лет, и улица казалось сценой из фильма ужасов. И мне было спокойно. Тревога понемногу отступала, и теперь мне жутко хотелось есть. Я вспомнил о вчерашней жареной курице, и у меня засосало под ложечкой с еще большей силой. Немного подышав, когда от сигареты остался лишь пепел и маленький кончик фильтра, я решил двинуться обратно, в тепло, которое источали мои сожители. Взявшись за ручку двери, я почувствовал на себе чей-то взгляд и не на шутку перепугался. Как обычно бывает, я не стал открывать дверь, бежать в дом, в безопасность, нет, я, конечно же, обернулся. Будь там грабитель, серийный убийца, свидетели Иеговы или коммивояжеры, я бы уже пропал. Но никого там не оказалось. Однако ощущение того что за мной кто-то следит меня не покидало. А потом совершенно неожиданно раздалось протяжное громкое мяуканье, которое в тишине принимало размеры львиного рыка. Не буду врать, я даже подпрыгнул от страха.
У моих ног сидело что-то черное и маленькое. Мне не сразу удалось разглядеть это существо, зрение меня обманывало. Пришлось присесть на корточки. Это была Тушенка. Жирное ободранное создание. Я не видел ее три дня и вот она объявилась. Хотел бы я также однажды появится на пороге отчего дома, как ни в чем не бывало.
