Девушка посмотрела на Гюнтера, приоткрыла рот, но блондин неодобрительно покачал головой, и желание разговаривать отпало само собой. А Лоскутик продолжал возмущаться. Он уже успел перевернуть закрывшего глаза парня на живот, завести ему руки за спину и ловко обмотать запястья верёвкой в несколько витков.
– С тех пор, как я встретил тебя, вся моя жизнь превратилась в череду странных встреч с тем, чего я никогда в жизни не видел. Самое удивительное, что я живу здесь с самого рождения, но так и ни единого раза… Ни единого! – возмутился арфист. – Я не встретил ни одной нимфы, кобольта или духа. Стоило только познакомиться с тобой, так сразу и татцельвурм, и аскефруа, кобольты – аж четыре штуки, какая-то мерцающая дрянь со столбом, посходившие с ума воины Истинного Треугольника. И вот сейчас… Почему мы не могли пройти мимо? Пусть они сами разбираются!
Пока Лоскутик жаловался на жизнь, он увлёкся связыванием и опутал руки, локти и ноги рыжеволосого хитроумной сетью верёвок, после чего соединил связанные конечности ещё одной.
– Ты на рудниках что ли тренировался, сволочь? – процедил парень, пытаясь высвободиться. – Вяжешь, как будто каждый день это делаешь!
– Нет, это было частью обучения в академии и, как правило, я за это получал деньги, – расстроено пробормотал арфист. – Хотя мне до сих пор не понятно, что в этом такого…
– Девку тоже свяжи, – попросил Гюнтер.
Рыжеволосая злобно прорычала и воздела руки, сложив ладони.
– Можно и так, – вздохнул Лоскутик, отходя от парня.
– Давай быстрее уже, – рявкнула она. – Деньги в походной сумке. Сумка под кучей листьев. Где-то здесь рядом.
– Нам твои деньги не нужны, – солдат приподнял клинок альшписа.
Музыкант привычным движением накинул на поднятые руки верёвку и успел обмотать её несколько раз вокруг запястий, прежде чем девушка зацокала языком.
– Не думала, что ты будешь связывать меня при нашей следующей встрече, – грубовато сказала она.
Лоскутик, наконец, взглянул на рыжеволосую.
– Надо же, – спокойно произнёс он. – Кто бы мог подумать. Ну да. Всё те же кожаные штаны и белая рубашка… Сейчас ты тоже начнёшь говорить мне про наличие вкуса и творчество?
– Пожалуй, нет.
– Тогда не дёргайся.
– Даже обидно, что ты меня сразу не узнал.
– У меня не было возможности разглядеть тебя получше. Твоего брата тоже.
– Погоди, – остановил арфиста Гюнтер. – Ты их знаешь?
– Нет, что ты, – ответил музыкант, затягивая верёвку покрепче. – Встречались один раз и разошлись во мнениях.
– Какой же ты злопамятный, – скривила губы девица.
– А чего ты хотела? Творческий человек.
– И как твоё выступление, «творческий человек»? – ехидно спросила она.
– Великолепно.
– Понравилась твоя писанина главному в Роттене? – не унималась рыжеволосая.
– Очень. После того, как в окно его кабинета влетел один из шпилей ратуши, и того, в каком виде обер-бургомистра нашли перед дверью дома, хвалебная песнь пришлась кстати.
– Тебя наградили?
– Конечно. Месяц бесплатного проживания в таверне и никаких налогов с занятий. Только через несколько дней после этого я встретил его, – Лоскутик указал в сторону Гюнтера.
– Друг твой?
– Не сказал бы, – усмехнулся арфист. – Но, думаю, мог бы стать.
– Мы вас отпустим, но потом, – вмешался Гюнтер. – Рассказывай, чем занимаешься. Где нахцерера достали? И что вы хотели с ним сделать?
– Ничего такого, – пискнул шрат. – Я только выкопал эту тварь. Можно сказать, что я оказал городу услугу.
