– А если положить слишком мало? – спросила Ксана.
– А если слишком мало, то вы просто ничего не почувствуете. Важно взять ровно столько, сколько нужно.
– Это сложно, – глубокомысленно заключила Ксана Андреевна, позволив собственной рассеянности превратиться в невесомую грусть.
Сквозь распахнутые окна в дом ворвался теплый ветер, взволнованно позвав их на прогулку. В саду о личной жизни хозяина тихо сплетничали деревья. Крупные звезды самонадеянно пытались затмить своим сиянием бледную аристократичную луну.
– Вы знаете что-нибудь о звездах? – спросила Ксана, посмотрев в небо.
– Нет, – ответил Николо. – Помню только, что где-то вроде есть какой-то Арктур.
– И Бетельгейзе… – медленно произнесла Ксана
– И Антарес… – радостно вспомнил Николай.
– А еще Альдебаран, – добавила Ксана и рассмеялась.
«Неужели я ее люблю, – подумал Николай, – Смешно? Любовь старика – это смешит вас?..»
В синем небе повисла соловьиная пауза, а светила вдруг сами сложились в Южный Крест, обязавший Николо Кроче напечатлеть Ксане Андреевне страстный и продолжительный поцелуй…
Ночь была нежна и – соответственно – слегка безумна.
В пять утра по переодевшемуся в маренго небу изредка скользила острая рассветная искра. Ксане пора было собираться.
– Как мы будем жить дальше? – осторожно спросил Николай.
– Не знаю, – ответила Ксана. Потом помолчала немного и добавила: – Ты же сам говорил, что главное с розмарином – не переборщить.
– Ты хочешь сказать, что для тебя все это всего лишь специя? Что ты не заинтересована? Что ты любишь мужа?..
– Я ничего не хочу сказать! – воскликнула Ксана, испугавшись и вопросов, и того, что напрочь забыла о своем «замужестве». – Просто я должна подумать… Все, что произошло, не похоже на правду. Мне нужно время, чтобы попытаться в это поверить. Если я поверю, то остальное не будет иметь никакого значения…
– И сколько времени тебе нужно? – спросил Николай.
– Сегодня пятнадцатое сентября. Ровно через месяц я тебе позвоню. И мы оба посмотрим… Может, к тому моменту ты сам обо мне забудешь…
– А если мне захочется услышать твой голос раньше?
– А если тебе захочется услышать мой голос раньше, то ты все равно дождешься пятнадцатого октября! – стараясь звучать строго, ответила Ксана Андреевна.
Над крышей дома сердитым шмелем пролетел маленький самолет. А еще через несколько часов самолет большой и хищный вернул Ксану Андреевну домой.
* * *
В аэропорту ее встретила стремительная Полина. Клюнула в щеку, схватила сумку и помчалась к выходу, разговаривая по мобильному телефону и пугая Ксану Андреевну словом «франшиза».
– Ну так, ты довольна? – поинтересовалась дочь уже в машине, но, не дождавшись ответа, тут же начала жаловаться на то, что безумно опаздывает, и ругать водителя маршрутного такси, который не позволял себя обогнать.
– Полинка, а меня замуж зовут. В Италию… – тихо произнесла Ксана Андреевна.
– Мамочка, может, тебе хватит замужеств, а? Или ты думаешь, что за границей мужчины другие? Так они везде одинаковые. И от такой милой, но – извини меня – рохли, как ты, они имеют обыкновение убегать без оглядки…
Больше всего на свете Ксана Андреевна не любила ситуации, когда она была вынуждена обижаться на дочь. Замолчав, она посмотрела в окно. К стеклу прильнул полинявший кленовый лист. Странно, но сейчас Полинины слова ее почти не задели. Полина же опомнилась:
– Мам, ты что, серьезно? Если так, тогда давай-ка рассказывай! Со всеми подробностями!
