– Жаль только, в Москве этого никто не заметил, – отмахнулся Ледников.
И тут же подумал, что, пожалуй, был один человек, который о чем-то догадывался. А фамилия этого человека – Альмезов. И подозревая что-то, он вручил Ледникову флэшку с информацией об Абрамове.
Пока Ледников переодевался, Немец беспрерывно говорил по телефону – сообщал об аресте Абрамова каким-то своим бесчисленным партнерам и агентам.
– Как торговля? – поинтересовался Ледников. – Много наторговал мертвых душ?
Немец осклабился.
– Друг мой, я не торгую, я обмениваюсь информацией. Завтра эти люди поделятся со мной. На сем стоим.
– Да ради бога! – отмахнулся Ледников.
Еще не хватало читать Немцу мораль! С таким же успехом можно было читать ее кошке. Вернее, кошке ее можно было читать с гораздо большим успехом.
Именно в этот момент позвонила Женя и едва слышным голосом сообщила, что папу арестовали. Потом она говорила что-то еще – жалкое, бессмысленное, неразборчивое. Ледников терпеливо слушал. А потом она вдруг просто положила трубку.
Немец смотрел на него молча, но явно ожидая объяснений.
– Это опять Женя, она опять в полном трансе…
– Могу себе представить! Столько времени ждала отца как ангела-избавителя, а его хватают прямо у трапа самолета и волокут в швейцарское узилище.
– Все равно с ней надо встретиться. Узнать, что все-таки произошло. И потом, она единственная, кого допустят к Абрамову в тюрьму. И кто может узнать у него, о чем они говорили с Разумовской в Москве… Съезжу к ней завтра с утра.
Немец слушал его вполне сочувственно. Даже согласно кивал головой, причем без всяких своих обычных язвительных замечаний.
– И вот еще что. Информационный гвалт, который поднимется через день-другой вокруг ареста Абрамова, можно использовать.
– Как именно?
– Нам нужно будет вписать в него смерть Разумовской.
На сей раз Немец удивленно потрепал кончик своего носа. И уставился на Ледникова, ожидая разъяснений.
– Надо выдвинуть версию, что катастрофа не была случайной, а связана с арестом Абрамова. И тогда полиция вынуждена будет вернуться к расследованию. Нам останется только подбрасывать ей время от времени нужную информацию и направлять по нужному следу.
– Ну вот, можешь же, когда захочешь, – одобрил план Немец. – Это уже профессиональный подход к делу. Когда начнем?
– Начнем согласно всем законам ведения информационных войн – немедленно. Завтра поднимется первый вал по аресту Абрамова. Пару дней газеты будут захлебываться в нем. А потом возникнет нужда в новых поворотах сюжета. И вот тут мы и вступим. На этой стадии они съедят все…
Немец азартно помотал головой.
– Знаешь, что я думаю? Будет лучше, если мы начнем в Париже. Во-первых, просто у меня там связи и в газетах, и на телевидении, которых здесь, как ты понимаешь, нет. А во-вторых, французы будут посмелее в догадках и выводах. Швейцарцам не удастся тогда отмолчаться. Вот только для этого мне надо будет смотаться в Париж на пару дней. Ты тут как один? Протянешь?
– Попробую.
