– Женечка, простите ради Бога за опоздание! – по-русски воскликнул мужчина. – А где же Всеволод Андреевич? Куда он подевался?
Глаза Жени наполнились слезами, губы жалко и некрасиво задергались.
– Они его арестовали, – в отчаянии прошептала она.
– Арестовали? – поразился мужчина. – Кто? Кто мог это сделать? Да где он?
– Его увели… Туда… – беспомощно лепетала Женя.
– Это была полиция?
– Полиция.
– Но что они сказали?
– Они показали ему какой-то документ…
– Какой документ, Женечка! – взорвался мужчина. – Какой к черту может быть документ! Откуда? Чей?
– Я не знаю, – в отчаянии прошептала Женя. – Я не знаю, Руслан Несторович! Не знаю!
Руслан Несторович решительно взял ее под руку:
– Давайте, Женечка, я отвезу вас домой. А по дороге позвоним адвокату и свяжемся с посольством.
Осторожно, словно больную, он повел ее к выходу. Все это выглядело весьма трогательно. «Даже слишком», почему-то подумал Ледников.
Он набрал номер Немца.
– Его задержали.
– Кого? – не понял сразу Немец.
– Абрамова.
– Когда?
– Прямо в аэропорту.
– Ничего себе швейцарское гостеприимство!
– Его ждали. Трое полицейских и какой-то бойкий молодой человек в штатском с документами в руках.
– Ты представляешь, какой это скандал? И на каком уровне должно было приниматься решение, учитывая его статус бывшего министра?
– Представляю.
– Это прямой вызов нашему дорогому отечеству. Ты можешь себе представить такое во времена, когда еще был Советский Союз? Да, скоро тут начнется настоящий цирк – нагрянут тучи журналистов, официальных лиц, тайных агентов. Интересная ситуация намечается. Ты где? В гостинице? Я скоро буду.
Глава 12
Ne moremur!
Не будем медлить!
Следователь должен учитывать, что репродукция (восстановление) прошлого, никогда не может быть полностью адекватным отпечатком происшедшего.
В номере Ледников сначала включил компьютер и ознакомился с содержимым флэшки, которую ему вручил в Москве Альмезов. Потом отправился в душ.
Стоя под обжигающими, а потом ледяными струями, он думал о том, что Альмезов вручил ему свое послание с какой-то вполне определенной целью. Какой?
Собственно, это было досье на Всеволода Андреевича Абрамова, человека яркого, сильного и… весьма неоднозначного.
Более чем успешный советский ученый-атомщик, он был еще и неплохим организатором, что в научной среде большая редкость. Сам он себя считал деятелем уровня Королева и Курчатова, не меньше. Когда Советского Союза не стало, он возглавлял могучее научно-производственное объединение «Импульс». Пришедшие в России к власти младореформаторы повернулись к науке обратной стороной коленок. «Импульс», как и все подобные учреждения, оказался без поддержки государства и был обречен на медленное угасание в бедности, переходящей в нищету. Именно тогда замученные нуждой работники атомных станций организовывали голодные марши на Москву.
Но Всеволод Андреевич хиреть вместе с другими не собирался, а тем более ходить с протянутой рукой. Он посчитал, что человек с его мозгами должен уметь жить и в новых условиях развития экономики. У него под рукой были редчайшие научные разработки и великолепные академические умы, нужно было только найти на них покупателя, грубо говоря. В стране денег тогда не было. Они были за океаном. Там же, за океаном проживал его старый друг и сокурсник по институту Руслан Сухоцкий. Вместе с ним Абрамов создал несколько фирм, которые стали выполнять заказы американских компаний, опираясь на мозги и гигантские возможности ученых «Импульса». Деньги за выполнение этих заказов позволили сохранить «Импульс», выжить в условиях, когда другие подобные учреждения, рассчитывавшие по советской привычке на помощь государства, вымирали как громадные и неповоротливые динозавры на морозе.
