– Какое-нибудь досье на учеников есть?
– Есть… – Матрас потянулся в тумбу и достал оттуда исписанный синей ручкой лист бумаги. – Прошлый классный руководитель делал краткие заметки о каждом из учеников. Думаю, они будут полезны. И, кстати, ушёл тот преподаватель уже через две недели работы. Хе-хе.
Я взял от директора почему-то пожелтевший лист бумаги. Никогда не думал, что Матрас такой ехидный. Он мне казался вполне нормальным мужиком до этого момента. Взъелся на меня из-за полной ерунды.
Впрочем, директор меня сейчас не волновал. Я стал внимательно читать записи своего предшественника. Ну, в целом то, что я ожидал. Клички вместо имён и длинный список проступков у каждого.
Всё очень похоже на мой собственный класс. Но, кто знает, может для этих ребят ещё не всё потеряно, и они чего-то добьются, а не станут претендентами для пополнения моей армии Тьмы.
– Прочитал? – с ухмылкой спросил Матрас.
– Прочитал, – ответил я, убирая лист к себе в карман. – Где мне их найти?
– В их классном кабинете 305. Георгий Викторович любезно собрал их всех в одном месте.
Ухмылка Матраса стала ещё сильнее. Он прямо предвкушал то, как меня растерзает проблемный класс.
Глава 3 – Дети – цветы жизни
Кабинет 305, класс 4-В
Ученики активно обсуждали будущего учителя, а именно очень важный вопрос.
– Ну что? – Максим Пляскин по прозвищу Заяц оглядел всех. – Кто сколько даст? Даю две недели!
– Неделя, – Косарь, сидящий на задней парте с ножиком в руках, вырезал на ней матерное слово. – Не больше. Сопьётся или сбежит.
– А может просто его убить? – предложила Лена Шестакова, носящая кличку Кепка. – А потом я его занекрю.
– Ну у тебя и шуточки, – Ворона цокнула языком и покачала головой. – Интересно, а он и правда из Москвы? Даю пять дней.
– Сначала надо посмотреть, вдруг он симпатичный? – Даша-Заноза достала зеркальце и глянула в него. – Если не очень, то три дня.
Сидящий на передней парте здоровенный Шаман как всегда молчал, его никто не спрашивал. Все смотрели на стоящего у окна Пилу.
– Сорок минут, – сказал он с едкой усмешкой. – Даю ему сорок минут, пока он не сбежит. Заяц! Глянь-ка, где он там?
– Бегу! – парнишка торопливо подбежал к двери. – Идёт! С ним Дубина!
– По местам, – скомандовал Пила. – Занимаюсь им я. Заяц, ну ты чего!
Дверь распахнулась, ударив Зайца по лбу. Вошли Дубина и новый учитель.
* * *
– Ты, что ли, Могильников? – спросил здоровый усатый мужик в полосатом костюме с галстуком, перехвативший меня у лестницы. – Я Титанов Георгий Викторович, физрук и глава дисциплинарного комитета.
Он сжал мою руку своей лапищей, как тисками. Спасибо некромантии, что даёт мне небольшое усиление, а то здоровый препод, похожий на гестаповца, мог сломать мне косточки. В левой руке он держал коричневый дипломат.
– Класс 4-В, – произнёс он. – Особый класс. Прошлый учитель продержался там два дня.
– Матрас говорил… кхм, – я откашлялся. – Степан Геннадьевич сказал, что две недели.
– Двенадцать дней из них он пролежал в больнице, – он усмехнулся в усы. – Но я покажу, как надо делать, чтобы они были шёлковыми. Если что – зовите, я к ним подход знаю.
Он толчком распахнул дверь. Раздался стук. Полноватый паренёк в очках, с торчащими передними зубами уселся задницей на пол, потирая отбитый лоб.
– Так, я что-то не понял, – Титанов похрустел шеей. – А почему это никто не приветствует учителя?
Класс медленно поднялся, разглядывая меня. Титанов поставил на мой стол дипломат, а из кармана пиджака вытащил складную телескопическую дубинку. Раскрыл её с резким щелчком и постучал по парте, где сидел мрачный парень, не менее здоровый, чем сам Титанов.
