Он встал, подошёл к окну и взглянул в сгущающуюся ночь. Город за стеклом стал далеким, нереальным, как декорация. Всё, что имело значение, было здесь, в этом доме, в этом моменте. Что-то шептало ему, что прошлое никогда не уходит окончательно, что оно ждёт своего часа, чтобы вновь коснуться тех, кто готов услышать его зов.
Но как всё это связано с ним? Почему в каждой прочитанной строке он чувствовал нечто личное, как будто это не просто история народа, а его собственная? Ответа не было. Только лёгкий ветер за окном, колеблющий линии света и теней, и глубинное чувство: что-то ждёт его впереди.
– Пора открыть ноутбук! – решил Марк и погрузился в чтение всего, что можно было найти о сицкарях, проживавших в Ярославской области, откуда и происходила родом баба Настя. Информации в интернете нашлось не много – буквально несколько статей. Историки писали о них скупо: небольшая народность, субэтническая группа, существовавшая на территории Ярославской провинции, входящей в Санкт-Петербургскую губернию. Пятьдесят сёл и деревень сицкарей располагались вдоль реки Сить, а численность в XIX – начале XX века оценивалась максимум в 2 тысячи человек. Дома сицкарей окружали леса, реки, холмы.
Сицкари не принимали христианства вплоть до XVIII века, а их обычаи до сих пор вызывают споры. В плане религиозной практики сицкари сохраняли особое поведение: не отвергая официальную церковь империи, участвовали в причастии, молитвах и зажжении свечей; однако их отличительной чертой было крестное знамение двумя пальцами – способом, уходящим корнями в древность, что подчёркивало их особый статус и отличие от общепринятых норм того времени. Это являлось молчаливым знаком уважения к предкам и их вере, своеобразный мост между прошлым и настоящим.
Поклонение Дереву и Корню, загадочные ритуалы, которые никто так и не задокументировал, оставались частью тайны сицкарей. Эти люди жили не просто в согласии с природой – они были её продолжением. Их жизни напоминали узорчатую ткань, сотканную из циклов земли, воды и воздуха. Коммуна плотников и корабелов существовала в абсолютной гармонии, где каждая деталь имела своё место и смысл.
Натуральное хозяйство было для них не только способом выживания, но и ритуалом единения с окружающим миром. Поля, засеянные рожью, и небольшие огороды, на которых росли корнеплоды, зелень и пряные травы, уходили ступенями в сторону леса. В садах красовались яблони и сливы, их плоды собирали не только для еды, но и для создания настоев, исцеляющих и укрепляющих дух. Ручьи, бегущие между деревнями, служили источником воды, энергии и вдохновения.
Ребёнок сицкарей с младенчества знал, как обработать землю, как собрать урожай так, чтобы природа не чувствовала себя ограбленной. Детей учили с самого раннего возраста видеть в каждой травинке и каждом деревце не просто предмет, а живую сущность. Они знали, как обращаться к лесу за помощью, как находить лечебные корни и травы или определять настроение дерева по его листве. Воспитание детей не ограничивалось передачей знаний – это был процесс осознания связи с миром. Малыши играли не только с куклами ручной работы, деревянными лошадками, но и с маленькими моделями лодок, созданными их отцами из остатков корабельной древесины. Девочки учились ткать тончайшее полотно, а мальчики – вырезать узоры на дереве, изучая ремесло старших.
