Но уходить со двора с пустыми руками не в правилах Баламошки.
Сказано – сделано: дождавшись ночи, он прокрался на подворье Быляты. Собаки знали его, и шум не подняли. На крышу вскарабкавшись, через трубу Баламошка спустился в печь – ту, что обогревала в холодные дни покои воеводы. Летом её не топили, и сейчас зев был прикрыт заслонкой.
Баламошка устроился в глубине печи, привычный к голоду и неудобствам. Посидим и послушаем, решил он, воевода сам мне укажет, где прячет казну. Его быстрый, незнающий устали ум, все рассчитал точно. Он стал свидетелем откровений волхва и Быляты. А потом визит мальчишки открыл ему тайну – где воевода хранит сокровища.
Отправив мальчишку с дружинником в баню, Былята ещё раз осмотрел свитки – покачал головой, языком поцокал.
Явился дружинник и доложил, что Баламошку невозможно найти – нет его в клети, где обитал, и никто не видал его с позавчерашнего дня.
– Чудеса! – удивился Былята и махнул дружиннику – иди, мол, понял.
Достал из щели ключ и открыл им замок на большом окованном по углам сундуке. Опустил туда свитки и всё привел в исходное положение.
Покинул комнату со словами:
– Словлю – собственноручно до смерти запорю.
А тот, к кому относились эти слова, ловко вылез из печи, прикрыл на засов дверь, чтобы кто-нибудь ненароком не ворвался, достал ключ, открыл замок и неспеша рассмотрел сокровищницу Ужгорской крепости. Выкинул из мешка меха – куньи и собольи шкуры. Сложил в него свитки и добавил к ним большой и тяжелый кошель золотых монет – казну дружины крепости. Закрыл сундук, положил ключ на место, открыл засов входной двери и снова забрался в печь, прикрывшись заслонкой.
Когда воевода стоял на стене, всматриваясь в горящие кусты и огни на капище, Баламошка беспрепятственно спустился по верёвке на безлюдной и неосвещенной стороне крепости. Шёл без дороги полем, лесом. Шёл, полагая – то, что удачно началось, должно успешно и завершиться. В чаще лесной в корнях заветного дуба спрятал кошель с казной, а в дупле, в котором неоднократно ночевал, пускаясь в различные авантюры, оставил мешок со свитками для ромейского архонта. Правильно полагая, что до Корсуни ему не добраться с таким приметным грузом, решил получить выкуп здесь и сейчас – отправился на поиски Тираха.
Шёл наугад, выбирая направления в сторону противоположную от крепости.
К утру случайно наткнулся на печенегов. На большой поляне расположились степняки табором. Орда целая, но женщин не было – шли налегке, без кибиток.
Впрочем, когда Баламошку часовые схватили и поволокли к шатру темника, он увидел несколько кибиток, группой стоявших на краю поляны.
Это, должно быть, Тирах, – с облегчением подумал беглец.
– Отправишься с рассветом в Муром. Доложишь о гибели Важина. Пусть пришлёт нам князь Пётр нового волхва, – наказывал гонцу воевода.
В этот момент в светлицу вошли Белизар и Малушка.
– Исполать тебе, воевода, – поклонился Белизар, а его спутник молча склонил голову.
– Что-то случилось? – повернулся к ним Былята.
– Воевода, ты велел Баламошку к себе позвать, – начал говорить Белизар, но воевода перебил его:
– Так я звал его ещё третьего дня!
– Но нету дурачка в крепости, – развёл руками дружинник. – Сбежал. Воротные его не видели, значит, тайным ходом сбёг.
– Проверил бы ты, воевода, – встревожено проговорил Малушка. – На месте ли те свитки, что я тебе передал.
Былята, внимательно посмотрел на мальчика, достал ключ и открыл сундук.
