– Мистер Нбганда, – имя дикаря далось Ричарду с трудом. – Вы можете нам объяснить, о чём вы только что говорили? Какое пророчество?
– Ты уродлив, белобрысое падла, как дохлый шмухель, и тупая, раз задавай такие вопроса, – ответил вождь.
– Слышь, обезьяна черномазая! Отвечай быстро, что за пророчество? Мы жрали на ходу, спали на ходу и хотим кого-то убить. Твоя моя понимай? – вступил в разговор Рей. Он был измотан и раздражён до крайности.
– Мистер Салех, у нас всё же дипломатическая… – Гринривер попытался утихомирить спутника.
– О, твоя знай языка вежества! Не гневайся, могучая героя! – улыбнулся вождь. – Когда мы приходи, мой дари тебя баба! Она жевай кора дерево Кря-Кря и умаслить твой морда, и ты стать здоровая!
Молчание было ответом.
– Мистер Салех, я не понял, вас подарят или вам? – уточнил Ричард, которого ответ вождя изрядно повеселил.
– Меня мутит от этого запаха, джентльмены, меня сейчас… – подал голос Илая, прижимая ладони к лицу и отбегая в сторону.
Его вырвало.
– Тощее слабая соплежуй знать закону вежества! – одобрительно закивал вождь. Он что-то сказал окружающим дикарям, и те радостно завопили, глядя на блюющего репортёра. – Он дать своё еда в голодную болота! Твоя учи мелкий стрёмная падла поведения!
– Мистер Салех, мы точно не ели никаких ягод? Всё происходящее выглядит первостепеннейшим бредом, – простонал Ричард. У него жутко болела голова.
– Иная культура, Ричард. Надо чтить иную культуру, – поучительно сказал Рей, с интересом рассматривая статную темнокожую красотку, которая несла на голове корзину фруктов.
– Потрошки! Свежие потрошки! Налетай – свежие потрошки! – птица села на голову Илаи, и тот едва не рухнул на землю под её весом. Дикари снова завопили и подняли бледного недоумевающего репортёра на плечи. Илая только простонал что-то благодарственное.
– Тощая слабый соплежуя благослови дух лес! Завтра быть праздник в честь тощая соплежуй! – провозгласил вождь. – Мы дари его самый красивое баба и делать много-много уродливый дитятя! Пойдём, посол холодная земля.
– Мне или послышалось, или он сказал, что мистера Эджина они будут завтра есть? – осторожно поинтересовался Ричард через некоторое время.
– Ну так он же сказал – завтра. Вот завтра и узнаем, – философски ответил инвалид, не повышая голоса.
– Спасать бедолагу будем? – спросил Ричард.
– А если это у них такой ритуал братания? Они съедят нашего тощего соплежуя, а мы их какого-нибудь уважаемого члена племени. Твои друзья – моя еда, мои друзья – твоя еда. Поделимся, скажем так, самым ценным! – Рей улыбнулся, вызвав очередную порцию радостных криков.
– А если они узнают, что мистер Эджин не наш друг? – озадачился Гринривер, разглядывая местных жителей. Особенно воодушевляли жительницы, многие из которых были одеты лишь в небольшие обручи на лодыжках и шеях. – Скандал выйдет.
– Вот, Ричард, для того и нужны друзья. Если мы провалим нашу миссию из-за твоей мизантропии, будет изрядный конфуз, – гоготнул громила, потирая ногу. – Представляешь заголовки газет? Важная миссия на юге страны провалена из-за того, что у сэра Ричарда Гринривера не было друзей.
– Ваш юмор неуместен! – огрызнулся Ричард, споткнувшись об очередной корень.
– А, то есть ты серьезён был? – Рей аж остановился.
Молчание затянулось.
– Так, погоди, ты ведь не мог всерьёз…
Гринривер довольно усмехнулся. Одними губами.
Дорога упёрлась в небольшой отсыпанный холм. На нём стояло здание в колониальном стиле, чужеродно выглядящее в тропическом лесу. Двухэтажный дом с террасой и крышей, покрытой тёсовой черепицей.
