– Ричард, а ты уверен, что это именно Орга… Огра… Ну, эта, ихняя Тукка? – спросил он, разглядывая населённый пункт поверх рогатки. – Мы ведь никак не могли за это время пройти оставшиеся полторы сотни миль.
– Сейчас кто-нибудь местный придёт – и узнаем точно. Но других настолько больших поселений в округе просто нет, – вздохнул Гринривер, прикрывая глаза и привалившись к борту телеги.
В городе их заметили, и через четверть часа на центральную улицу, в которую превращалась дорога внутри города, вышла целая делегация. Три десятка обряженных в набедренные повязки дикарей шествовали неспешно и важно. Были аборигены темнокожи, ростом многие превосходили даже Рея, который сам был на голову выше своих спутников. Из вооружения можно было разглядеть добротные копья и луки.
Лица встречающих были так основательно раскрашены, что черты этих лиц разобрать было непросто.
Рогатку отодвинули, и вперёд вышел самый раскрашенный дикарь с длиной костью в носу и копьём, утыканным чуть пониже наконечника крокодильими зубами солидных размеров.
– Я Ричард Гринривер, посол Империи! – заявил молодой аристократ, расправляя плечи. – Среди вас есть кто-то, кто говорит на моём языке?
– Я говорить на ваша язык. Моя есть великой вождя Нбганда! – великий вождь вильнул бёдрами и стукнул копьём о землю. – Пророчество великая шаманы исполнись! Из лес выйти три великое воина на кривое телега, украшенный голова врагов! Наша праздновать и восхваляли Великий О! Мы ждать тебя, мелкая белобрысый падла!
– Эм-м-м… Что?
Встреча явно пошла не по протоколу.
7. Глава 7
Впрочем, никто не собирался соблюдать церемониал. Измученных путников просто пригласили войти на территорию города.
С первых шагов стало ясно, что городом это поселение назвали за неимением другого слова. Ну в самом деле, не может же столица быть деревней? Выглядел Ога-Ора-Тукка тем не менее деревней, пусть и очень большой. Никакого планового строительства здесь лет эдак триста не велось и ещё примерно столько же не предполагалось. Дома стояли как местные боги на что попадётся положат. Опять же, высокие сваи использовали не просто так: город был изрядно подтоплен. Где-то лужи и болотины, где-то старицы и даже протоки с нормальным течением – вода была везде. И, судя по высоте свай, на которых стояли дома, на дворе был отнюдь не сезон дождей. Кое-где берега проток были укреплены частоколом из брёвен железного дерева. Эти участки представляли собой что-то вроде причалов: к брёвнам аборигены привязывали свои узкие и лёгкие лодки.
Между домами были протянуты многочисленные мостки. Похоже, они соединяли по несколько домов в группы, никак не соединённые друг с другом. Мусор и нечистоты местные жители бросали прямо в болото, где кипела жизнь, активно всё это перерабатывающая. Воду для питья местные брали из длинных мясистых лиан, что оплетали практически все здания и все деревья. На глазах путников высокая чернокожая женщина с обнажённой грудью взяла одну такую лиану, надрезала на конце и выдавила содержимое растения в ведро.
В воздухе вились мошки. Запах болотной тины соседствовал с ароматом цветов, смрад разложения оттенялся свежим ароматом свежесрезанных растений и одуряющим – разнообразных цветов.
В городе нашлась настоящая отсыпанная дорога, ровно одна. Шла она от ворот и следовала в центр селения. Именно по ней и двигались путешественники. Телегу, кстати, подхватили несколько аборигенов, и волокли так бодро, что Салех только завистливо крякал.
