но чаще доверчиво нежен;
простор обнимает их, тих и безбрежен;
затем раздеваются вновь к октябрю.
Зачем вы! Не надо! Грядут холода.
Храните цветные одежды,
оставьте хотя бы крупинку надежды,
лишь ею и греюсь порой иногда.
Дышу на озябшие пальцы свои,
не держат перо, костенеют,
забыли науку, писать не умеют
не то что стихи, даже имя не смеют.
Отпели в апреле мои соловьи…
А время течёт.
И за дальней горой
теряется тропка глухая.
И ветер стихает,
и сам я стихаю.
и только стихи я встречаю порой.
НЕСЛУЧАЙНЫЕ СТРОКИ
Покидая ваш маленький город,
Я пройду мимо ваших ворот…
Е. Долматовский,
«Случайный вальс», 1943
В белых вишнях старый сад,
танцы под гармонь,
девушки в сапожках и баретках.
У тебя смущённый взгляд,
узкая ладонь
и осанка девочки балетной.
Ты вначале помани,
но не обещай
ничего, что может не случиться,
ну а после помяни,
словно невзначай,
ведь разлука в дверь уже стучится.
Не прищуривай глаза,
и не поднимай,
пусть тревоги не мелькнёт и тени.
Ну, подумаешь – слеза…
Солнце…
Ветер…
Май…
И война…
И вишни в белой пене…
Год рожденья моего
воскрешает вальс
на волне случайной вдохновенья.
Может быть, я оттого
вспоминаю вас,
воины отцова поколенья.
БОМБЁЖКА
Замшелый, словно пень, Василий Крошко
Словцо промолвил звонкое: «Бомбёжка!»
Они горючий самогон с отцом
Плеснули в чарки с этим вот словцом.
«А было так, – припомнил дед Василий, —
Нас «Юнкерсы» под Киевом месили.
Забился в щель я, словно мышь в нору,
И думал: не убьют, так сам помру…»
Ребёнком я любил играть в игрушки,
Мне все равно: бомбёжки или пушки.
На украинской на певучей мове
Не различил я ужас в этом слове.
«Бомбёжка» – это, если не игрушка,
Наверное, забавная зверушка.
Мой смех отец и дед не осудили,
И вновь по полной самогон налили.
И тихо так сказал отец мой деду:
«Бог с ней, с бомбёжкой! Выпьем за Победу».
Мелькнули годы, нет ни деда Крошки,
Ни моего отца, ни той бомбёжки.
А что же есть на этом белом свете? —
Словарь войны запомнившие дети.
МЕТЕЛЬНЫЕ СНЕГА
Пришли снега метельные, большие,
завесили морозный окоём,
и ты стоишь, красавица Россия,
в пространственном величии своём.
Молчат твои застынувшие реки,
дрожат твои озябшие леса,
но в каждом встречном добром человеке
улыбка не покинула лица.
Своим друзьям ты стелешь путь приветный
и заметаешь с головой врага.
Гудят твои разгонистые ветры!
Метут твои чистейшие снега!
И снеговой завесой над страною
идут года под колокольный звон.
Вот так же в сорок первом под Москвою
сама природа встала на заслон.
Метель ждала решительного мига,
тая свой гнев в слепящей снежной мгле,
и хоронила рыцарей блицкрига,
и бинтовала шрамы на Земле.
ПОБЕДА
Победа по-русски значит – после беды,
после полей сражений – хлебное поле,
после бомбёжки – неслышимый шелест трав,
чай с сахарином горьким,
суп из худой лебеды,
апофеозом жизни,
осознанные поневоле,
строки святого писания:
«Смертию смерть поправ».
ПОЛЕВАЯ МОГИЛА
И печально, и отрадно
видеть с болью потайной
эту старую ограду
над могилой полевой.
Кто лежит здесь, мне неведом,
нет сюда широких троп;
может быть, солдат Победы,
может, мирный хлебороб.
Наклонились ивы низко,
дремлет светлая река.
Пирамидка обелиска,
а над нею облака.
Клевер к небу тянет пажить,
в речку смотрится лесок.
Подниму себе на память
жёлтый ивовый листок,
он прилёг на край могилы,
невесом и недвижим…
Поле, поле, дай мне силы
стать рачителем твоим.
Я вспашу тебя, засею,
колосочка стану ждать.
Тот, кто любит эту землю,
зря не будет умирать.
ВОСПОМНАНИЕ О ВОЙНАХ
