Я то возбуждался опять, вспоминая, как мы с попаданкой ласкали друг друга и целовались в каком-то угаре соединения симбиотов. Влечение было таким мощным и четким, что в теле сразу же все проявлялось. Приходилось прятаться за креслом, чтобы и Зам не заметил, насколько меня торкнуло.
То меня швыряло в ощущение своей полнейшей и неизбежной ненужности.
Она не хочет меня, не смирилась с тем, кто я и что я такое.
Чудовище, которое вне закона.
Пират, убийца и черт знает кто еще.
То меня клинило на том, что она обязана меня хотя бы выслушать!
Попытаться понять, и узнать!
Прежде чем отталкивать и осуждать.
Хотелось влететь к ней в каюту, встряхнуть, напомнить, что мы недавно вместе испытали и убедить, упросить поговорить! У меня было, что ей сказать! Доказать я не мог, тем не менее, я же знал, что мы невиновны! По крайней мере, в отношении «Меченой».
Что бы об этом в сети ни писали.
К тому же, Шахраз явно за меня в этом противостоянии правды и лжи. А, если и не за меня, то не против.
Я рвался к попаданке до такой степени, что опомниться мог уже возле двери или даже неподалеку от берга. То есть, пробежав весь свой этаж вплоть до места стыковки и часть транспортника.
Представляю, что пережил Зам, наблюдая за мной все это время.
Мне было жаль так подставлять старого друга и извечного спутника в злоключениях. Ведь он, как ни крути, связан со мной и с «Заррем». Да, у нас не было симбиоза, как в случае бергов, однако же станция обладала зачатками любви к хозяевам. А таковыми она считала именно нас.
Причем, обоих и обязательно вместе.
Я подставлял Зама тем, что не мог успокоиться и тревожил «Заррем». Она уже четыре раза меняла типы мимикрии, прикидываясь линкором, прогулочным звездолетом, туристической станцией «Мечта»… И снова становясь самой собой.
Мне нужно было со всем этим кончать.
Эмоции гибрида – они такие. То их практически нет вовсе – ты можешь хладнокровно убить и даже не посочувствовать жертве, то тебя вот так плющит и клинит.
Середины добиться весьма сложно.
Поэтому многие из нас после трансформации сходили с ума и начинали убивать всех подряд или же вредили себе.
И то, что мы с Замом сумели обуздать эти бешеные скачки эмоций, вовсе не значит, что они ушли навсегда…
Сейчас я, кажется, собирал урожай всех тех нерастраченных ощущений и чувств, которые бурлили внутри.
Слава богу, я все еще вполне контролировал ярость и злость. Хотелось крушить, убивать, резать всех на части снова и снова.
Но конкретно с этим я вполне мог справляться.
В отличие от чувств к попаданке.
Впрочем…
Я резко остановился.
Если смог тогда, почему думаю, что не сумею сейчас?
Я потер виски, оглянулся, понимая, что уже вне рубки, стою в спортзале «Заррем» и боксирую с грушами – с одной и сразу с другой. Спортивные снаряды недовольно потрескивают, корежатся, но восстанавливаются.
Суперпрочная искусственная кожа жаловалась, но все еще выдерживала мой напор…
Я не понимал – зачем такая вообще понадобилась для самых обычных спортивных снарядов. К чему подобная трата ценного материала, который выдерживал даже удар машины, что несется на всех парах и разогналась до пятисот километров в час или больше…
А вот же, оказывается! Нужная вещь!
