Беседуй сам с собой и жди,
Не нудно – трепетно, как птица:
Вдруг трель настроится в груди!
Невосполнимое
Невосполнимое прошедших дней, минут
И даже крохотных мгновений –
То по душе густые тени
Несбывшихся сияний в тьму ползут.
Как на собаке, боль души пройдёт,
И заживут все раны преспокойно,
Тем более чего болеть – законно
Невосполнимое ушло в судьбы пролёт.
Каштаны, липы гибнут вдоль аллей,
Листва засохла – моль её сгубила.
Вот так и мы, от олигарха до дебила,
Потравленные на́сквозь молью дней,
Вот так и мы, как листья, пожелтев,
Падём на почву, чтобы слиться с нею,
Сей мир постичь, уж донельзя полнее
Постичь и, грешным нам, стать чуть святей.
* * *
Мысли, мечты-мыслеформы.
Мысль-преступник, мысль-поэт.
Мысль – сцена, мысль – перформанс,
Вечный зов в Новейший Завет.
Пыль возлегла на ступени.
Сонной артерии пульс.
Смена времён, поколений –
Жить бы, не дуя и в ус.
Жить бы да не тужить бы.
Пульс уже бьётся в ушах,
Мыслью то чистой, то лживой
Душу твою тормоша,
Душу полня то тревогой,
То счастьем любовной тоски.
Чуть что замыслил – от Бога
Мысли земные ростки,
Чуть что – и мысль из подземелья,
От самых адовых врат,
Наглостью страсти осме́лив,
Щедро раздарит разврат.
Где же та грань, где та мера?
Мысль то безмерна, то – в ноль.
Вот и поймай флибустьера,
Коль нечестив сам король.
Одинокость
Когда погружаешься в самую суть,
Тебе одинокости не обмануть.
Окно отворишь нараспашку и дверь,
Увидишь что-то – поди измерь!
Огромное входит тебе прямо в грудь,
Вздымает со дна души баламуть.
Свет смутный растёт в сияния звень.
Застыл на развязке мгновений олень.
Мгновение – это сияния грань
Росы чистейшей в самую рань.
Её отыскать надо, надо испить
Печали, душа чтоб возжаждала жить,
Душа отворила окно чтоб дверь,
Там что-то увидел – поди измерь!..
Тебе одинокости не обмануть,
Когда погружаешься в самую суть.
* * *
Ни один менталист не угадает,
Где у нас находится чутьё,
В сердце смех или оно рыдает,
Смрад ли, воздух чистый пьём,
Где свободой стало наказанье,
Где приказом – вольности полёт,
Черпаем откуда смысл и знанье
И откуда свет нам тьма даёт?
Интуиция в нас так многообразна,
Что её полёт или поток
Даже для себя трактуем разно,
Наступая часто на росток.
Что-то вдруг становится логичным,
Что-то рассыпается вдруг в прах.
Раз чутье дано нам – всё отлично.
Вслед за ним, друзья, на всех парах!
Слова-молчальники
О чём поэзия тоскует,
Целуя, обнимая, нежа?
Ум в словотворчестве невежа,
Когда, как тетерев, токует.
Слова-молчальники терзают
Уму непостижимой силой –
Ты хочешь умереть пред милой
С молящими без слов глазами,
Ты хочешь неисповедимо
Пробраться тайными тропами
Туда, где сжата страсть снопами,
Туда, где в небе всходит имя.
Оно падёт тебе в ладони
Звездой твоею путеводной:
Иди в глубины, где нет брода,
В ту глушь, куда зов крови гонит.
А кровь бунтует от молчанья,
От той невыразимой в слове
Поэзии, что в чувств раздолье
Свой путь лишь болью намечает,
То боль желанья обжиганья,
Когда целую твои плечи –
Предчувствия в ней и предтечи,
Нет слов, лишь музыка органа…
Дичь
Хорошо быть собакой, учуявшей след!
Есть у радости крепкие ноги,
У следа – благоуханье и свет,
Сзади окрик Хозяина строгий.
И куда-то меня повело, понесло.
Дрожь, болтанка, бьёт нетерпенье,
Может быть, я – открою вновь колесо –
След схвачу, поражу всех уменьем.
Тем уменьем всех накормлю-напою,
И Хозяин мой будет доволен.
Ах, как сладко гимн себе я пою!
Как узнать – пою или вою?
Где-то там, в болота́х, затаилася дичь.
