– Хоть какой-нибудь намёк на развод караулов найти, – печалился Егоров Чарыгину. – Хоть один голос!
– Да погодите-ка! Должна же быть вклейка сигналов в Строевом уставе, – заявил Чарыгин. – Давайте посмотрим!
Взяли Строевой устав, но бывает же такое положение, все странички с вклейками, а значит, и с сигналами, были тщательно, просто мастерски, вырваны! Вероятно, для свёртывания цигарок. И это везде! Во всех батальонах! Ночи длинные, наряд не должен спать, курить хочется, бумаги нет, вот и пошли сигналы на закурку! Просто…
И Чарыгин дал совет.
– Не ломайте голову, Егоров. Просто по команде «Оркестр, играй развод» – играйте Интернационал, а по команде «Шагом марш» валяйте любой марш. И порядок. Чего там!
– Не будет недоразумений? – озабоченно спросил Егоров.
– Что вы! Какие же недоразумения? Играйте спокойно!
Не учёл Егоров того, что Чарыгин был ведь тоже «приписной», «сугубо штатский» человек и, конечно, знатоком уставов не числился! Доверился Егоров ему в силу значения Чарыгина в штабе, всё-таки начальник строевой части!
Вышли на развод с надлежащим оркестру блеском. Всё было хорошо. И по команде дежурного по части «Оркестр, играй развод» над лагерем звонко поплыли торжественные звуки Интернационала. Сыграли один куплет и по команде «Шагом марш» начали очень спокойно играть марш. Караул ещё не ушёл с территории плаца и оркестр ещё продолжал играть марш, как на плац, с разных сторон, буквально вбежали и майор Рамонов, и майор Залесский, и капитан Безродный, и комиссар Зеленин. Они остановились около оркестра в недоумении и, когда Егоров окончил марш, подошли к нему.
– Что вы играли?
– Развод караулов, товарищ майор! – отвечал Егоров.
– Вы же играли Интернационал! Почему вы его играли?
Егоров помялся. Он понял сразу, что сделал ошибку, но ему не хотелось подводить Чарыгина.
– Так как нет нот развода караулов, то играли Интернационал!
– Вот видите? – отозвался, отдуваясь, майор Рамонов. – Нот нет! А мы все летели как на пожар. Интернационал играется в том случае, когда присутствует Председатель ЦИК СССР, или Председатель Совнаркома, или Нарком обороны. Мы уже думали, что кто-то нас посетил. Это не шутка! Учтите, Егоров. И достаньте ноты. В крайнем случае съездите в Влг**, там, наверное, есть части с оркестрами, перепишите, что ли, у них. Есть же специальная музыка для развода караулов, с сигналами и специальным маршем.
Егоров был страшно сконфужен. Смущёнными были и Сибиряков, и все музыканты.
А через день Егорова на специально выделенной легковой автомашине послали в город Влг**, где в одной из частей он благополучно переписал ноты Развода караулов.
Командиры долго потом вспоминали этот день и, добродушно посмеиваясь, говорили Егорову:
– Молодец ты, Егоров! Как ты здорово заставил наше командование совершить кросс от домов к штабу через весь плац! Видел бы ты, как нёсся майор Рамонов, какими семимильными прыжками летел майор Залесский. В сказке не расскажешь! Это только ты мог устроить!
После этого случая капитан Безродный не забывал на всякий случай поинтересоваться:
– А ноты у вас для этой игры есть?
На что Егоров всегда так же серьёзно отвечал:
– Так точно, товарищ капитан, есть!
