Символическая жизнь. Том 2. Работы разных лет - страница 11

), а косвенно побудила задаться новым вопросом – о психологической установке, которая, собственно, и определяет выбор той или иной ассоциативной реакции. Ответ на этот вопрос удалось найти путем клинического наблюдения за больными и анализа их поведения. В результате этих исследований сложилась психологическая типология, благодаря которой было выделено два типа установки: экстравертный и интровертный, а также четыре типа функциональной установки, которые соответствуют четырем ориентировочным функциям сознания.

^>1131 Наличие комплексов и типичных установок невозможно полноценно разъяснить без гипотезы бессознательного. Поэтому с самого начала вышеупомянутые эксперименты и исследования шли рука об руку с изучением бессознательных процессов. В 1912 году состоялось фактическое открытие коллективного бессознательного (сам термин появился позднее). Уже теория комплексов и психология типов делали попытки выйти за пределы психиатрии как таковой, а при посредстве гипотезы коллективного бессознательного область наших исследований и вовсе утратила всякие границы. В число предметов комплексной психологии вошли, помимо нормальной психологии, также психология народов, а еще – фольклор и мифология в самом широком смысле. Это расширение области приложения сил побудило меня к сотрудничеству с китаистом Рихардом Вильгельмом и индологом Генрихом Циммером[45]. Обоих, увы, уже нет с нами, однако наука не забудет их неоценимый вклад. Так, Вильгельм познакомил меня со средневековой китайской алхимией и тем самым подготовил почву для понимания зачатков современной психологии, которые встречаются в средневековых текстах. Болезненную брешь из-за кончины этих двух коллег несколько лет назад неожиданно заполнил Карл Кереньи, один из самых блестящих филологов нашего времени. Осуществилось желание, которое я давно лелеял, а наша психологическая наука получила нового сотрудника.

^>1132 Интуитивные прозрения, к которым я впервые пришел в области психопатологии и нормальной психологии, оказались ключом к пониманию удивительно темных даосских текстов и непростых индийских мифов, а Кереньи вдобавок снабдил меня обилием сведений по греческой мифологии, и стало ясно, что взаимное обогащение двух отраслей науки не может долее подвергаться сомнению. Рихард Вильгельм некогда пробудил во мне интерес к алхимии и сделал возможным правильное истолкование этой маловнятной философии, а работа Кереньи подтолкнула меня к новым психологичес-ким исследованиям, в частности к изучению и описанию одной из важнейших проблем психотерапии – явления переноса[46].

^>1133 Недавно была установлена неожиданная и многообещающая связь между комплексной психологией и физикой, или, точнее, микрофизикой. С психологической точки зрения на общую концепцию дополнительности указал прежде всех К. А. Мейер. Паскуаль Йордан[47]обратился к психологии со стороны физики, изучая явление пространственной относительности, вполне характерное и для содержаний бессознательного. Вольфганг Паули[48]взялся за новую «психофизическую» проблему более широко и стал рассматривать ее в перспективе формирования научных теорий и их архетипических оснований[49]. В своих двух недавних ярких лекциях он убедительно показал, с одной стороны, как архетипическая триада (троица) стала отправной точкой в астрономии Кеплера, а с другой стороны, раскрыл, как полемика Фладда