— Да нормально я. Это просто кровь. — голос внезапно садится, становится сиплым, — кровь Кубы. Ему же всю грудную клетку разнесло, ты сам видел!
Кто только дернул, за язык. Зрелище мертвого парня, его развороченное тело, хлещущие багряные ручейки… Приходится зажмуриться с такой силой, что в полной темноте маячат серые полосы, и в эту секунду на плечо мне ложится рука Беса.
— Ты молодчина. Испугалась до смерти, а разум не растеряла. — наши взгляды пересекаются. — ты справишься с делом.
Я сладко зеваю. Несмотря на жуткий стресс последних часов, спать не тянет, а ведь обычно в состоянии нервозности я хожу сонная и вялая. В голове занозой какая-то мысль, но я не могу пока уловить её. За окнами светлеет, и это вселяет надежду. Новый день, а мы живы, значит, не всё так паршиво.
— Короче, я отчаливаю. Мои координаты у тебя есть. — Бес пытливо щурится, а я, наконец, различаю цвет его колдовских глаз — темно-оливковые, почти синие, не черные и не карие.
Как вечернее небо или сумрак.
— Мне с Кареповым встретиться завтра или в выходные? — уточняю торопливо, глядя, как он отпирает дверь.
Дима смотрит на меня через плечо.
— Лучше в выходные. Не подведи меня, детка. Всё должно выглядеть случайностью, поняла? Бабки у тебя есть, купи шикарных нарядов и брюликов, этот мудак любит показуху. Потренируйся день — два, походка, речь, взгляд. Ну, сечёшь тему?
— Секу. — передразниваю я, скидывая туфли, ноги гудят невыносимо, и в горячую ванну жуть, как хочется.
Квартира кажется неуютной и пустой, голоса гулом отлетают от стен эхом. Здесь из мебели самое необходимое, Витька собирался после возвращения с моря устроить капитальный ремонт. Рассчитывал, что на выигранные на ралли деньги мы купим новый диван, кресла, вставим пластиковые окна. Непонятно, куда подевался обещанный организаторами соревнований денежный приз, наверняка, осел в их же карманах.
А что, кто спросит-то? Победитель на следующий же день попадает в аварию, состояние тяжелое, в сознание приходит урывками, и снова в беспамятстве. И я почему-то подозреваю, что ДТП было подстроено, версия сырая, доказательств нет, но слишком уж всё странно.
В общем, хватит об этом думать. Поговорить бы с кем-нибудь, поделиться мыслями. Одни мы с Витьком, родителей два года, как нет в живых, остальным родственничкам не до нас. Вернувшись из размышлений, я обхватываю себя руками, ощущая неприятный озноб. Бес делает шаг за порог, и я вдруг брякаю, не успев решить, какова степень риска:
— Дим… Останься до утра.
Он замирает спиной ко мне, слышу, как усмехается. С ума я, что ли, спрыгнула? Он же бандит, и слухи о нём ползают тревожные. Правду говорят, что язык мой — враг мой. Ох, Настюха, когда-нибудь тебе его вырвут точно.
— Так утро почти наступило. Никто тебя не украдет, не ссыкай. — Бес поворачивается, на миг, чудится, будто на его лице мелькает тень сомнения. — или боишься монстров под кроватью?
— В шкафу. — слабо улыбаюсь я.
К чёрту все сплетни. Ну, не похож он на педофила. Те, если судить по полицейским сводкам, неудачники и «ботаники», маменькины сынки, либо уроды, в детстве которых произошло нечто подобное. А Дима производит впечатление уверенного в себе человека, да и в криминальных кругах вряд ли скроешь такие мерзкие пристрастия. Брехня это всё.
— Чё — в шкафу? — криво усмехается он.
— Ну, монстры у меня в шкафу живут. А не под кроватью. — поддразниваю, совершенно лишившись страха перед ним. — заходи. Я чай сварю.
