Про себя он шутил, что подобная повышенная температура – реакция на отечественное здравоохранение. Для того чтобы выстаивать очереди в поликлинике, находиться рядом с теми, кто кашляет и постоянно сморкается, ходить по разным врачебным кабинетам, необходимо иметь железное здоровье. В конце концов его мытарства, связанные с хождением в поликлинику через каждые три дня на протяжении почти месяца, завершились тем, что он взмолился и настоятельно попросил терапевта закрыть бюллетень.
С тех пор он больше никогда не брал больничного листа, тем более что кампания по наведению железной дисциплины в стране завершилась. Он предпочел или самостоятельно переносить простуды и повышение температуры, или обращаться за помощью в поликлинику в связи с иными недомоганиями, но только без того, чтобы брать больничный лист. Лучше по мере возможности работать дома, чем бесконечно стоять в очереди в поликлинике. А вдруг «аллергия на отечественное здравоохранение» столь устойчива, что само посещение поликлиники вызывает отклонение от принятой считать нормальной температуры 36,6.
Да и кто сказал, что температура 36,6 является нормальной буквально для всех здоровых людей! Быть может, в определенные промежутки времени температура 37,3 – вполне нормальное явление для некоторых людей. Во всяком случае, это не повод для того, чтобы непременно быть тревогу и сломя голову бежать в поликлинику. Человеческий организм – такое тонкое и сложное устройство, которое способно к саморегуляции, и далеко не всегда необходимо постороннее вмешательство в его функционирование.
Вот почему, когда у маленьких детей Левина поднималась температура, он не спешил вызывать на дом врача или бежать с ними в поликлинику. Тем более непременно давать им какие-либо понижающие температуру лекарства. Они с женой обходились домашними средствами, используя кипяченую воду с клюквой или лимоном.
Вот почему, когда медсестра в городской больнице появилась рано утром в палате и, разбудив своим громким голосом, предложила градусник, Левин не воспользовался им. Его вполне устраивало то, что, выполняя свои обязанности, она ни на чем не настаивала. А вдруг у него оказалась бы температура выше 36,6! И это могло бы сказаться на более длительном пребывании в больнице, что, разумеется, вовсе не входило в его планы. Он полагал, что, немного оклемавшись, вскоре покинет это заведение, чтобы продолжить так внезапно прерванную научную, преподавательскую и терапевтическую деятельность.
После того как вошедшая в палату медсестра своим громким голосом так рано разбудила Виталия и Левина, спать уже не хотелось. Поскольку вчера вечером Левин уснул значительно раньше, чем обычно дома (как правило, после полуночи), то он вполне выспался. Правда, если бы не приход медсестры, то наверняка поспал бы еще часок, другой. Тем более что в воскресенье не предусматривались какие-либо медицинские процедуры. Поэтому ему удалось еще немного подремать, прежде чем настало время завтрака.
Та же самая раздатчица положила в тарелку омлет, белый хлеб с куском сливочного масла и сыр. Сказала, что все остальное, включая хлеб и чайник с какао, находится на общем столе. Левин поискал глазами подходящий стол и на этот раз сел к пожилой женщине, которая оказалась настолько доброжелательной и любезной, что, в отличие от угрюмых мужчин, с которыми ему пришлось сидеть за вчерашним обедом и ужином, охотно перебросилась с ним парой слов.
