Синдром Титаника - страница 29

Так, в приятной для себя обстановке Левин расправился с омлетом и поделился с женщиной своими впечатлениями о довольно качественной еде, что никак не вязалось с его представлениями о больничной кухне, с теми представлениями, которые были почерпнуты из рассказов больных, некогда побывавших в подобных лечебных учреждениях.

Сидящая за столом женщина подтвердила, что в этой больнице питание действительно разнообразное и качественное. В других больницах, где ей довелось побывать, качество питания значительно хуже, вплоть до того, что просто невозможно есть. «А здесь, – заключила она, – все приемлемо, хотя, разумеется, дома лучше».

Они мило пообщались и одновременно покинули столовую. Женщина пошла в свою палату. Левин пошел в свою, ему надо было принять лекарство, которое, как сказала в субботу вечером медсестра, необходимо принимать утром после еды. Позднее он узнал, что это был бисопролол (5 мг). На вечер оставалась назначенная врачом таблетка – 100 мг ацетилсалициловой кислоты в растворимой оболочке.

Должен сказать, что поскольку Левин не имел привычки употреблять какие-либо лекарства, то после того, как их принесла медсестра, какое-то время он размышлял о том, как поступить: воспользоваться назначением врача или воздержаться от принятия лекарства? Скорее всего, в другом случае он выбрал бы для себя второй вариант. Но, учитывая неординарность ситуации, связанной с обнаружением аритмии сердца, завершившейся потерей сознания, решил хотя бы на время прибегнуть к первому варианту.

Поэтому, придя в палату, он сперва тщательно вымыл кружку от какао, затем вновь вернулся к столовой, налил кипяченой воды и уже в палате принял таблетку, запив ее водой. Через какое-то время вышел в коридор, чтобы прогуляться. Позабыв о том, что около реанимационного отделения лежит пожилая женщина, он стал совершать полный круг, точнее, некий овал, образуемый параллельно расположенными двумя коридорами, идущими вдоль больничных палат.

Каково же было его удивление, когда около реанимационного отделения он обнаружил две койки. На одной лежала та же самая, что и вчера, полная женщина, по грудь прикрытая простынкой и чуть постанывающая. На второй – с подбитым глазом и синяками на руках тощий телом, но с опухшим лицом молодой мужчина которому, на первый взгляд, можно было дать лет тридцать пять – сорок. Со слипшимися волосами, кровоподтеками и следами грязи, он напоминал бомжа или пьяницу, которого или избили, или он сам упал, ударившись обо что-нибудь. Судя по всему, его привезли на «скорой помощи» в больницу поздно вечером или ночью.

Зрелище было не из приятных. Чистая, но тяжело дышащая и смотрящая в потолок полная женщина и грязный, с присвистом храпевший худого телосложения мужчина. Полный контраст. Непостижимое соседство. Хорошо, что оба они лежали таким образом, что не могли видеть друг друга, поскольку их койки были расположены друг за другом вдоль стены, напротив реанимационного отделения. Несчастная женщина не имела возможности видеть бомжеватого вида молодого мужчину, расположенного позади ее. Тот же мог ее увидеть, если бы немного привстал, но в тот момент он был в отключке и спал.

Поворачивать назад было поздно, и Левин постарался как можно быстрее пройти мимо двух лежачих больных, чтобы не смущать женщину. Затем, идя дальше по коридору, подумал: «Реанимационное отделение настолько переполнено, что страждущим приходится лежать в коридоре. Что может чувствовать бедная женщина, находящаяся в таком беспомощном состоянии? Какие неудобства она испытывает, когда обслуживающий персонал и пациенты, вроде меня, ненароком проходят мимо? Все. Больше не буду здесь ходить, чтобы не ставить никого в неудобное положение».