Помолчали. Я выдохся, да и пересказывать, что случилось потом, было стыдно и неприятно. Сосновский, возможно, ждал продолжения, возможно, переваривал услышанное, но тоже не проронил ни слова.
Дверь позади открылась. Я не двинулся, уставившись в окно, – отходил от рассказа.
– Владимир Александрович, все настроили. Можно начинать, – незнакомый молодой голос.
– Иду. Пару минут, – бросил тот и поднялся. – Степан, понимаю, что вы пришли не для того, чтобы выговориться. Но мне пока нечего вам сказать – не переварил эту историю. Давайте так: посидите в зале, если у вас есть время, я прочитаю лекцию, ну и в голове что-то устаканится. Как закончу – поговорим. Полчаса у нас будет. Хорошо?
– Да, конечно! – я подхватился вставая.
В голове крутилось еще многое, но счел нужным придержать – похоже, мне и самому не помешает подумать. Неплохо, так сказать, взглянуть на мой рассказ со стороны, чужими глазами.
Зал был не сказать что полон, но публика подобралась неслучайная – явно пришли те, кто уже знал, о чем пойдет речь. Хотя я, сказать по-честному, был все же удивлен несоответствием числа подписчиков на канале Сосновского и тех жалких, хорошо если двух десятков слушателей, которые нашли время и желание добраться сюда. Не сразу и поймешь, специфика ли это самой темы, интернет-формата лекции или публики.
Забрался на галерку и попытался вслушаться, но толком ничего не получалось – в голове крутилась собственная история и те тысячи слов, что надо было сказать, но которые так и не прозвучали. Сосновский время от времени посматривал в мою сторону – казалось, был немного озадачен. Не разыгрывают ли его? В университетской среде, не сказать что повсеместно, такое бывало, а тут к тому же куча камер – гипотетическому шутнику будет чем похвастать.
С трудом дождался. Чувствовал немалое раздражение, когда вертлявая пигалица – ну какое ей дело до нюансов иммунитета, скажите на милость, скорее я бы поверил в чисто женский, пусть даже и неосознанный интерес к маститому лектору – вцепилась в него десятком, на мой взгляд, глупейших вопросов. Надо отдать тому должное – он терпеливо отвечал, даже когда было явно видно, что озадачен сложностями восприятия поклонницей, как я обозвал ее про себя, очевидных вещей.
Наконец отделался, поднялся, собирая записки, и кивнул мне в сторону знакомой двери.
– Степан, для начала несколько вопросов. Вы же не против? – предложил он, едва мы устроились за тем же столом.
Я кивнул, признавая очевидное:
– Конечно.
– Будем исходить из того, что все, что вы рассказывали, – правда, – он сделал небольшую паузу, оценил мою кислую гримасу, и продолжил. – Первый вопрос: вы знаете, что за вещество было в той трубке?
– Самое смешное, что да. Мне же самоварщики скидывали таблицы, а подписывали они их прямо-таки формулами. Скорее всего, просто копировали из технологической карты. По мне так лучше бы они адреса портов подписывали, но и так сойдет. Я все равно все по-своему потом переделывал. Так что да.
Немного торопясь, нашел в телефоне нужную таблицу и протянул Сосновскому:
– Порт номер семнадцать. Это в шестнадцатеричном формате, – ткнул пальцем в экран.
