Синие звезды - страница 26

– Ты когда-нибудь была в Синем госпитале?

Девочка потупила взгляд, отрицательно покачав головой.

– А я был, когда туда попал мой отец, и никогда не забуду этого зрелища. В воняющем гнилью воздухе, облепленные стаями мух, насквозь проеденные аквомором, люди, словно дрова, валяются на грязном полу, медленно задыхаясь под тяжестью проникшего в них аквомора, и никто даже не пытается им помочь, словно не слыша их кашля и стонов.

Лика поморщилась.

– И вот сейчас моя мать тоже скоро окажется там. А я не допущу, чтобы она умерла! Не допущу, слышишь, не допущу! – сжав кулаки, прокричал Уил.

– А если не существует никакой Слезы Акилина, если это просто выдумки, легенда, придуманная взрослыми? – тихо спросила Лика.

«Синяя чахотка не лечится» – чуть было не вылетело у нее.

– Нет, Его слеза существуют – топнул ногой мальчик. – Я верю, по-другому просто не может быть! Не мог же Акилин не дать никакой возможности людям избежать смерти! А в Замерзшей империи я отдам Его Слезу бессмертным лионджам, которые за это вылечат мою маму. Только туда нужно попасть, а она далеко-дале—ко на Севере, дальше всего, практически на самом краю земли.

– Но это всего лишь легенда, – заметила Лика. «Или сказка», —не стала добавлять она.

– Но никакой другой надежды, кроме этой легенды нет. Говорят, именно они придумали аквомор, и только они могут помочь

– Но если, ища ее, заболеешь ты? – всплеснув руками, закричала Лика.

– Не заболею, – успокаивающе ответил Уил. – Я крепкий, со мной ничего не случится.

– Но посмотри на себя, за эти дни ты весь посинел! А этот кашель.

Уил засмеялся:

– С синим другом ты не будешь водиться?

– Не смешно, я же ведь за тебя волнуюсь, – недовольно проворчала девочка.

– В случае чего в Замерзшей империи и мне помогут, Слеза Акилина очень дорого стоит.

– А почему никто другой ее не нашел и не вылечился?

– Для этого надо верить, верить всем сердцем, и желание должно быть добрым, только тогда Акилин поможет.

Лика тяжело вздохнула:

– Когда же уже наступит время, когда не нужно будет делать эти ядовитые мечи, чтобы одни люди убивали других?

– Никогда, – ответил Уил, рассматривая колышущиеся на ветру деревья. – Люди воевали и будут воевать, так же, как и добывать для этого аквомор. Никто не берет в расчет судьбы простых людей, мы для них не более чем просто мусор.

– Но есть же люди, которые верят, что, однажды, все будет иначе. Наступит день, когда не будет этого ядовитого дыма, над нами будет светить яркое солнце, и все злодеи, подлецы и лицемеры, мешающие нам жить, исчезнут.

– Глупые мечтания, – перебил Уил. – Никогда такого не будет.

– А мой отец говорит, что будет! —насупилась девочка.

– Многие твоего отца считают чудаком, наверное, все поэты такие странные.

– Он не чудак! – огрызнулась в ответ Лика. А затем грустно добавила: – Хотя мама считает также. Но я его люблю не чуточку не меньше от этого!

Уил вздохнул, он хорошо знал ее отца, вечно ноющего, ворчащего, огрызающегося на каждое слово. Для него оставалось загадкой, как с таким человеком можно общаться.

«Скорее всего, с ним общаются просто из жалости» – каждый раз думал мальчик, встречаясь с ее отцом, который, ко всему прочему, был калекой, потерявшим во время войны правую ногу.

– Но в последнее время он стал совершенно не возможным, – опустив глаза, снова заговорила Лика. – Его стихи никто не берет, Свободные типографии закрываются одна за другой. Все это вгоняет его в жуткое уныние, и он целыми днями, говорит какую-ту чушь.