Синие звезды - страница 31

Под деревьями-великанами раскинулись низкорослые хвойные кустарники, словно дикобразы, ощетинившиеся сочными темно-зелеными иголками.

На очищенных от деревьев круглых полянках, иногда мелькающих перед окнами, словно костер, полыхали высаженные там цветы: красные, цвета закатного солнца, оранжевые, как апельсин, голубого небесного цвета и еще всякие-всякие, ковром устилающие землю.

По центру полянок виднелись фонтанчики, сделанные в форме кувшинок, со струящейся из них прозрачной водой, негромко журчащей и переливающейся серебристым светом.

От висящих по периметру дороги треугольных светильников с горящими внутри толстыми белыми свечками карета отбрасывала длинную неровную тень, за которой, чувствуя, как начинает дремать, наблюдала принцесса.

Карета подъехала к дворцу.

Словно медведь топчась на месте, дважды наступив на ногу помогающему вылезти стражнику и стукнувшись головой о потолок, Летеция кое-как выбралась из кареты.

– Какой кошмар, как можно быть такой неуклюжей? Хорошо хоть этого никто не видит, – проворчал Никос, наблюдая за внучкой.

Да, грациозность и пластика точно были не про нее.

Они оказались внутри дворца, тут же начавшего давить своей серостью. В нем не было никаких элементов декора: ни картин, ни фресок, ни мозаики, лишь однотипные бетонные стены коридоров, раскинувшиеся впереди, образующие десятки поворотов, словно в бесконечном каменном лабиринте, лишающем надежд любого оказавшегося внутри. По бокам то тут, то там виднелись забитые наглухо двери пустых пыльных комнат, заброшенных уже много лет с тех пор, как погиб единственный сын короля – принц Франц.

Когда-то пиршественный зал вистфальского дворца был полон звонких голосов веселья, но сейчас здесь стояла могильная тишина, лишь изредка нарушаемая негромким дыханием застывших, словно каменные истуканы, стражников.

Стены зала, некогда украшенные великолепными орнаментами, были пусты. Лишь над золотым троном висел единственный портрет, на нем молодой Никос, слегка прикрыв глаза, держит на руках удивленно оглядывающегося по сторонам сына Франца, а рядом, почтительно склонившись, стоят жрецы, готовящиеся провести обряд коронации. Позади них с радостными лицами застыли аристократы Лиции, своим видом извещая всех: закончилась эпоха Карла II Жестокого, наступает новое светлое будущее…

– Не то нынче время. Не то все, совсем не то, даже заря какая-то блеклая. Четырнадцать лет прошло с тех пор, как мой Франц наблюдает за нами вместе с Акилиным, – грустно произнес король, усаживаясь за стол, на котором чего только не было: и жареные утки, и запеченные с апельсинами поросята, и все возможные вина, привезенные из солнечной Вильны, и многое-многое другое. Но Никос не обратил никакого внимания на яства, его уже много лет не интересовали мирские развлечения.

– Уверен, ваше величество, его светлость принц Франц сегодня видел вас с неба, – ответил главный ляонджа.

Король вздохнул, а на его лице проскользнула легкая тень улыбки.

– Это мое единственное утешение, Герман. Лишь надежда, что Франц меня видит, дает мне силы жить. Эй, что это ты там подсыпал? —со старческим брюзжанием в голосе закричал Никос на одного из слуг.

– Я… —испуганно замямлил слуга. – Ничего не подсыпал, не подсыпал, ваше величество… Пожалуйста..

Но было поздно. Стражники схватили нерадивого лакея.

– Пожалуйста, я, правда, ничего не сделал. Сжальтесь, ваше величество… —еще раз промямлил слуга, пока его выводили из зала.