Читать онлайн Мария Леонова - Жизнь без глянца. Сборник терапевтических рассказов для взрослых

© Мария Леонова, 2025

ISBN 978-5-0067-0849-5

Создано в интеллектуальной издательской системе Ridero

Марине было сорок два, когда её мир начал меняться слишком быстро.

Компания, в которой она проработала пятнадцать лет, объявила о масштабной реструктуризации. Дети выросли – старший поступил в университет в другом городе, младшая заканчивала школу. А вчера она нашла первый седой волос, который почему-то показался важнее всего остального.

– Мир слишком быстро меняется, – сказала она психологу на первой консультации. – Я чувствую, что теряю почву под ногами.

– Расскажите подробнее, – попросил психолог, мужчина с добрыми глазами и аккуратно подстриженной бородой.

– Всё, что я построила, рушится. Работа, которая была стабильной опорой, теперь под вопросом. Дети, ради которых я жила, становятся самостоятельными. Даже тело начинает предавать. Я просыпаюсь по ночам с ощущением, будто стою на краю пропасти.

– И что происходит, когда вы стоите на этом краю?

Марина задумалась.

– Я замираю. Боюсь сделать шаг вперёд и не могу отступить назад. Я как будто в ловушке.

На следующую встречу психолог принёс небольшую коробку. Внутри лежал стеклянный шар – обычный сувенир с зимним пейзажем.

– Потрясите его, – предложил он.

Марина взяла шар и встряхнула. Миниатюрные снежинки закружились внутри, оседая на крошечные домики и деревья.

– Это ваша жизнь сейчас, – сказал психолог. – Всё, что было устойчивым, пришло в движение. И это вызывает тревогу. Но посмотрите внимательнее.

Марина наблюдала, как снежинки медленно опускаются, создавая новую картину.

– Когда метель утихнет, мир внутри станет другим. Не хуже и не лучше – просто другим. Перемены всегда пугают, но именно они делают нашу жизнь полной. Без них мы бы застыли, как этот пейзаж без снега.

Это простое сравнение зацепило что-то внутри Марины. Она вспомнила, как боялась переходить в пятый класс, как страшно было выходить замуж, рожать детей, брать ипотеку. Каждый раз она стояла перед неизвестностью и каждый раз справлялась.

Через неделю Марине предложили новую должность – с другими обязанностями и меньшей зарплатой. Раньше она бы отказалась, увидев в этом только потерю. Теперь же решила рассмотреть возможности.

В тот же вечер дочь спросила, может ли она покрасить волосы в синий цвет. Марина почувствовала, как внутри поднимается знакомое сопротивление, желание удержать всё как есть.

– Давай посмотрим, какие оттенки есть, – сказала она вместо привычного «нет».

Удивление в глазах дочери стало маленькой внутренней победой.

В выходные Марина разобрала шкаф и отложила половину вещей для благотворительного фонда. Среди них была строгая блузка, которую она не надевала уже год, но держала «на всякий случай». Теперь она понимала – этот «всякий случай» был её прошлым, не будущим.

На работе новая должность оказалась сложнее, чем она ожидала. Приходилось учиться, спрашивать, иногда ошибаться. Некоторые коллеги были вдвое моложе. Но чем больше она погружалась в новые задачи, тем чаще ловила себя на том, что думает о возможностях, а не о потерях.

Через три месяца Марина снова сидела в кабинете психолога.

– Вы знаете, я начала танцевать, – сказала она с улыбкой. – Латиноамериканские танцы. Всегда хотела, но считала себя слишком старой для начинаний.

– И как вам?

– Ужасно! – рассмеялась она. – Я путаю шаги, сбиваюсь с ритма, выгляжу нелепо. Но это так… заряжает.

– Что изменилось? – спросил психолог.

Марина задумалась.

– Я поняла, что перемены происходят независимо от того, цепляюсь я за прошлое или нет. Но когда я сопротивляюсь, то трачу силы на борьбу с неизбежным вместо того, чтобы двигаться вперед. А еще… – она сделала паузу, – я поняла, что любые перемены временны. После них наступает новая стабильность. И я могу построить её сама, вместо того чтобы ждать, пока жизнь сделает это за меня.

Вечером того же дня Марина стояла у зеркала. Седых волос прибавилось. Но теперь они казались ей не признаком утраты, а символом нового этапа – может быть, самого интересного в её жизни.

За окном начинался дождь. Когда-то она боялась непогоды, но сегодня Марина открыла окно и подставила ладонь под первые капли.

Мир продолжал меняться. И она была готова меняться вместе с ним.

Егор всегда стремился к идеалу. В детстве он до слез расстраивался, если рисунок получался не таким, как задумано. В школе переписывал конспекты из-за помарок. В университете пересдавал экзамены ради высшего балла, даже если уже получил «хорошо». Перфекционизм казался добродетелью, помогавшей добиваться успеха. По крайней мере, так он себя успокаивал, когда в очередной раз не мог заснуть, перебирая в голове свои промахи.

К тридцати пяти годам Егор построил именно такую жизнь, о которой мечтал: престижная должность в международной компании, брак с красавицей Марией, идеально отремонтированная квартира в центре. На его рабочем столе все предметы стояли строго под прямым углом, в шкафу одежда была развешана по цветам, а на страничке в социальных сетях мелькали только идеально подобранные кадры.

Мир Егора рухнул одним февральским утром, когда, спеша на важную презентацию, он поскользнулся на обледенелом тротуаре. Перелом лодыжки, операция, титановые пластины и – самое страшное – шрам. Некрасивый, выпуклый шрам, который никакие мази не могли сделать незаметным.

– Это ничего, – успокаивала его Мария. – Шрам почти не видно. К тому же мужчине такие вещи даже придают характер.

Но Егор не мог смириться. Он перестал ходить в бассейн, отказался от поездки на море и с ужасом думал о приближающемся лете, когда придется надевать шорты или сандалии. Его бесили косые взгляды (реальные или воображаемые) на его новый дефект. Всё чаще он замечал и другие несовершенства: морщины в уголках глаз, начинающие редеть волосы, небольшой животик, пятна на некогда безупречной коже.

– Тебе нужно поговорить с кем-то, – настояла Мария после того, как Егор в третий раз отменил встречу с друзьями. – Это уже не просто расстройство, ты погружаешься в депрессию.

Егор согласился скорее для галочки. Он не верил, что разговоры могут что-то изменить, особенно с человеком, который даже не знает его по-настоящему.

Кабинет психотерапевта Ирины Николаевны удивил его своей… неидеальностью. На столе в художественном беспорядке лежали книги, на стене висела немного кривоватая картина, а на подлокотнике кресла виднелась потертость.

– Что привело вас ко мне? – спросила Ирина Николаевна после формальных приветствий.

Егор начал рассказывать про шрам, но быстро перешел к более глубоким страхам. К удивлению, он обнаружил, что может говорить с этой женщиной о вещах, которые не обсуждал даже с женой.

– Знаете, – сказала Ирина Николаевна в конце первой сессии, – в японской культуре есть понятие «ваби-саби» – принятие несовершенства как части жизни, признание красоты в изъянах. Мне кажется, это то, с чем вам стоит познакомиться поближе.

– Несовершенство не может быть красивым, – возразил Егор.

– Правда? – она улыбнулась. – К следующей встрече я предлагаю вам небольшое задание. Найдите что-то несовершенное, что вы считаете красивым. Всего одну вещь.

Егор был уверен, что не сможет выполнить это задание. Но через несколько дней, гуляя в парке, он остановился перед старым деревом. Его ствол был искривлен, кора потрескалась, одна часть выглядела почти засохшей. Но несмотря на это – а может, именно благодаря этому – дерево обладало какой-то особенной красотой, которой не было у молодых, ровных деревьев вокруг.

– Значит, дерево, – кивнула Ирина Николаевна при следующей встрече. – А что еще?

– Еще? Вы просили найти одну вещь.

– И вы нашли. А теперь можно попробовать увидеть больше.

Следующие недели стали для Егора временем открытий. Он замечал красоту в облупившейся краске старых дверей, в неровных линиях ручной работы, в трещинах на антикварной вазе. Его коллекция «красивых несовершенств» росла.

– А люди? – спросила как-то Ирина Николаевна. – Есть ли в вашей коллекции люди?

Егор задумался. В его жизни всегда окружали «идеальные» люди. Или он видел только то, что хотел видеть?

В тот же вечер, когда Мария готовила ужин, он впервые заметил маленький шрам на её подбородке. Она получила его в детстве, упав с велосипеда.

– Почему ты никогда не пыталась его скрыть? – спросил Егор.

– Зачем? – удивилась Мария. – Он часть меня, моей истории. К тому же он напоминает мне, что падать не страшно – страшно не подниматься.

Егор смотрел на жену новыми глазами. На её асимметричную улыбку, на родинку чуть выше губы, на волосы, выбивающиеся из прически. И понимал, что любит её не вопреки этим «несовершенствам», а вместе с ними. Они делали Марию настоящей, уникальной, живой.

В следующие месяцы мир Егора стал меняться. Он заметил, что коллеги чаще обращаются к нему за советом – его перфекционизм отпугивал их раньше. Дружеские встречи стали проходить легче и приятнее. А однажды он даже оставил на своей странице фотографию, где выглядел не идеально, но счастливо.

Шрам на ноге остался. Иногда Егор все еще ловил себя на желании его скрыть. Но чаще он просто не замечал его, а когда замечал – вспоминал, что это часть его истории, такая же, как морщинки от смеха, седеющие виски или мозоли от гитарных струн на пальцах.

Осенью, почти год спустя после первого визита к психотерапевту, Егор привез с поездки странный сувенир – японскую чашу для чайной церемонии, склеенную золотом. Трещины не скрывали – их подчеркивали, превращая в часть дизайна.

– Это называется «кинцуги», – объяснил он Марии. – Искусство делать сломанные вещи еще прекраснее, чем они были.

– Как ты? – улыбнулась она, прикасаясь к его руке.

– Как все мы, – ответил Егор. – Как весь мир.

В тот вечер, готовясь ко сну, Егор поймал свое отражение в зеркале. Он увидел не идеального человека, которым стремился быть всю жизнь. Он увидел настоящего себя – с историей, опытом, шрамами, морщинами и ошибками. И впервые за долгое время ему понравилось то, что он увидел.

Анна закрыла дверь квартиры и прислонилась к ней спиной. Впервые за восемь лет она была здесь одна. По-настоящему одна. Картонная коробка с вещами Сергея все еще стояла в прихожей – он обещал забрать её завтра. Ключи от их общей квартиры, которые он вернул, лежали на комоде, отбрасывая тусклый блик в полумраке.

«Я больше не могу притворяться», – сказал он месяц назад. – «Я встретил другую. Это длится уже полгода».

Полгода. Полгода совместных ужинов, планов на отпуск, разговоров о будущем ребенке. Полгода лжи. Мир Анны рухнул в одночасье. Работа бизнес-аналитиком, которая всегда требовала ясной головы, стала непосильной. Каждый ежедневный выбор – что надеть, что приготовить, куда пойти – превращался в непреодолимую гору.

– У тебя начало нового этапа, – сказала подруга Катя, помогавшая перевезти вещи. – Время перемен!

Анна кивнула, но внутри чувствовала только пустоту. Перемены? Ей казалось, она стоит на обломках рухнувшего моста, не понимая, как перебраться на другую сторону.

Первые две недели слились в серое марево. Она брала больничный, потом отпуск за свой счет. Ночами лежала без сна, переживая каждый момент их отношений, пытаясь найти знаки, которые пропустила. Телефон разрывался от звонков друзей, но она не отвечала. Что она могла сказать? Что человек, которому она доверила все, превратил её жизнь в декорацию?