– Что ж, мой отец хорошо поработал над твоим сознанием, он искусный оратор. Но сейчас, узнав меня, что бы ты ответил?
– Тысячу раз да, – улыбнулся Тристам.
– Тысячу? Мне хватило бы и одного.
– Тогда, вместо всяких слов, я заключил бы тебя в объятия, вот так, приблизился бы к твоим губам, именно так, коснулся бы твоих губ и сказал: «Да!»
От этого поцелуя ноги Адель подкосились, и она крепко обняла Тристама, прежде убедившись, что никого поблизости нет.
– Ну, а что бы ответила ты, будь у тебя выбор? – с улыбкой спросил Тристам.
Адель приблизилась к его губам и прошептала: «Да», и, не позволив себя поцеловать, потянулась к левому его уху, томно прошептав: «Да», и к правому, еще тише сказав: «Да», а потом снова потянулась к его губам и неуловимо поцеловала.
– Хей, сестра! – раздался неожиданный приветственный возглас.
Нестор подбежал к ним со словами:
– Прошу прощения, лорд Девон, я совсем не вовремя.
– Рад познакомиться с братом моей невесты, – приветливо улыбнулся Тристам. – Тироун рассказывал о вашей головокружительной карьере.
– Обычно головокружительные подъёмы ведут к разгромным упадкам, – заметил Нестор, – но, надеюсь, меня такой исход обойдёт стороной.
В речи Нестора слышался зарубежный акцент, и сам он был одет по богемской моде.
Перед возращением в замок, после недолгого разговора, брат бросил на сестру взгляд, в котором сквозило отчаяние.
– Что с ним? – спросил Тристам.
– Он хочет чем-то со мной поделиться. И очень нехорошим, – задумчиво ответила Адель, прекрасно знающая своего брата.
– Если что-то страшное, дай мне знать, может, я смогу помочь.
– Разумеется. Вернёмся в замок. Скоро проснутся остальные.
Как только Тристам уехал в свое имение, Адель с Нестором заперлись в библиотеке.
– Сестра, это никто не должен знать, кроме тебя. И… Тристама… Ведь ты всё равно ему расскажешь.
– Нестор, что ты натворил? – со страхом в глазах спросила Адель, от тона брата по её коже прошёл холодок.
– Сестра, мне тяжело говорить об этом, боюсь, ты не сможешь меня понять. Дьявол, я в такое ввязался!
– Говори уже, брат!
– Я любовник императрицы.
Адель громко выдохнула и откинулась в кресле. Нестор протянул ей стакан эля. Адель сделала несколько глотков и закурила трубку отца.
– Ты куришь? – удивился брат.
– У детей семьи Эйбрамсон немало своих тайн и странностей, не так ли?
– Ты права…
– Как ты втянулся в это, брат? Разве ты не знаешь, что будет, узнай император об этом. Да ведь они всего пару лет назад заключили брак.
– Я смотрел в её глаза, и весь свет терял свой блеск. Я либо умру из-за этой женщины, либо погибну без неё.
– А что дальше?
– Мы скрываемся, она ускользает от императора и проводит время в моих объятиях. Никто не видел, как она заходила и покидала стены моей спальни. Она надевает одежду плебеев и скрывает лицо. Но Адель, если бы все было так, я продолжал бы молчать. Она боялась забеременеть от меня и после выкидыша выпила предложенное ведьмой зелье, дабы никогда не иметь детей. Мы вдвоём жертвуем ради друг друга. Император усердствует, злится и больше усердствует, а ему больше пятидесяти лет, всё даётся с трудом. А в последнее время он так странно смотрит на меня, будто, если не знает, то подозревает.
– Оставайся у нас, не возвращайся в Богемию.
– Я ведь вернусь только из-за неё. Разлуки нашей я не вынесу.
– Ты погиб…
– Я познал жизнь с ней.
Адель порывисто обняла Нестора и быстро-быстро заговорила:
