Известие о смерти Ханса окатило всю округу.
Главы остальных компаний и их партнеры, прибывшие вместе со своими высокими, плотно сложёнными охранниками в черном, соболезновали всем тем, кто хоть как-то связан с убитым.
Мало кто из присутствующих действительно был расстроен смертью главы: только ближайшие подчиненные и верные приятели. Все остальные едва сдерживали улыбки, стараясь как можно реалистичней показать своё негодование и иногда даже пускали скупую слезу. Но зоркие, хитрые глаза лжецов говорили сами за себя.
– Удивительно, – восхитился невысокий парень, разглядывая всех гостей с высокого балкона, – Все они так реалистично играют на публику, хоть и понимают, что почти все делают то же самое. Так к чему же скрывать свою сущность? – он сделал глоток красного вина из хрустального бокала и поставил его обратно на невысокий массивный дубовый столик.
Стоявший рядом с парнем молчал. Он, сложив тонкие руки за спиной, стоял неподвижно, разглядывая всех входящих и выходящих в зале.
– Мог хотя бы одеться нормально, Трой, отец все-таки, – хладнокровно произнёс он.
Действительно, Трой был в лёгкой темно-бирюзовой хлопковой футболке вместо черного пиджака и рубашки, в свободных джинсах вместо строгих брюк и в кроссовках, вместо классической тёмной обуви. Его каре-зеленые глаза неприятно переливались при свете высокой люстры с плафонами, а хитрая ухмылка не сходила с губ с начала мероприятия. Единственное, что хоть как-то говорило о его трауре – это идеально зализанные назад светло-русые волосы, которые отдавали золотистым оттенком из-за плотного слоя лака.
– Крэм, – начал он бархатным голосом, – не поверю, что ты не рад его смерти.
– Я рад только потому, что теперь компанией не будут управлять паразиты, но знаешь, – его зоркий взгляд охватил Троя, – ты, по сравнению с ним, даже не паразит, ты – паразитище.
– Но разве это не здорово? Ведь теперь я буду вершить судьбу того парня, Ангелы.
– Я не понимаю тебя, – Крэм убрал назад спустившиеся на лоб русые волосы, – Ты ведь мог давно его схватить. Чего ты ждал?
– Смерти отца, – Трой опустил веки и глубоко вздохнул, – Я готов встать на колени и поклониться в пол перед тем, кто его прикончил. Теперь путь расчищен, и я свободно могу приступить к своему плану.
– К какому ещё плану? – Крэм напрягся.
– Не беспокойся, тебя в нем нет, так что можешь не волноваться, – он подошёл к парню вплотную и положил широкую ладонь тому на тонкое левое плечо, – Я же знаю, ты не выносишь насилие.
* * *
Неистовый рев боли разорвал тишину.
На тёмном полотне появились искорки огня, сменившиеся безжалостным пламенем. Оно охватило мужчину в черном, пробиралось по его телу от пяток до головы. Оно растворяло на нем одежду, оставляя черный пепел. Оно прожигало его кожу слой за слоем, а багровая кровь даже не успевала хлынуть, как тут же превращалось в вязкую массу и подвергалась новой атаке огня.
Мужчина кричал от боли, готовый спрятаться от неё на том свете. Он не находил в себе сил уйти из жизни, не находил сил попросить об этом, а мысленно кричал: «Убейте меня!».
Выстрел.
Ангела широко раскрыл глаза, тяжело дыша. Подросток чувствовал, как холодный пот стекает по его виску прямо на подушку. Ему стало жарко, тошно, страшно. Его впервые объяли подобные чувства настолько сильно, резко и жгуче, что на глаза вновь и вновь наворачивались слезы. Ангела стёр их и начал ворочаться в тёплой постели, стараясь уснуть. Но теперь весь его разум занялся переосмыслением произошедшего в школе, когда он не смог убить несчастного охранника, а Рейден так холодно и быстро покончил с ним.
