Под конец я услышал:
– В твоих заключениях ничего оригинального нет. Ты, Алик, не способен проанализировать ситуацию.
Активисты по очереди спокойно высказали свои предложения. Донецкой, Луганской республики быть, это их вердикт. Было видно, что Алик дорожит дружбой ребят.
– Да и я про то же, – нисколько не обидевшись, поняв намек друзей, сделав лицо попроще, Алик выразительно ухмыльнулся:
– Все ясно, завидуете. Да и ладно, МГИМО, Физтех какая разница? Главная – одна компания.
И как ни в чем не бывало, рассказал о родителях.
– Мои родичи организовали сбор гуманитарки в нашей девятиэтажке на юго-восток Украины. И телик не выключают ни на минутку, новости смотрят. Их предки оттуда. У меня не случайно украинская фамилия, дед с Луганщины, погиб на фронте. Я с его портретом по Красной площади в марше «Бессмертного полка» пойду с гордо поднятой головой, мне есть, чем гордиться.
– Алик, опять тебя от гордости распирает, а у меня бабушка санитаркой была, знаешь, сколько бойцов из-под огня спасла.
Ребята никак не хотели мириться с каждым заявленным превосходством Алика. Во всех трех явно просматривались лидеры.
Продолжение этого диалога я не услышал, сойдя с троллейбуса, побрел домой.
* * *
Сиреневый бульвар, ты как маленькая артерия большой кровеносной системы огромного мегаполиса, что как великий молох перетирает людей, их судьбы в муку. Сочинители берут ее, смачивая своими слюнями, лепят в коврижки, посыпают своей выдумкой, солят соплями, кровью и потом, жарят и парят, варганят, а потом этим травят или воскрешают.
Иду по бульвару, словно плыву в своем времени, в своем измерении. Так каждый из нас к чему-то гребет и как всегда ни к тому, что хотел. Где ж ты, мой берег, где ж ты мой сад, мой душевный рай. Кто скажет?
Мой дом, подъезд. Обычная девятиэтажка. Милый дворик, где на лавочках дремлют бдительные старушки, промывая соседям косточки добела. Иногда нетрезвые буяны развлекают народ своей тупостью, пугают детей на детской площадке.
Поднимаюсь на свой этаж и слышу голоса жильцов, в каждой квартире по кому, а где и по два.
За стальными дверьми разыгрываются все направления драматургии, от трагедии до фарса. Самые интересные комедии, суть их, как правило, в том, что люди искренне пребывают во мнении, что они в чем-то преуспели, и, главным образом, материально.
Иметь или не иметь, вот в чем вопрос. Слушаю вариации на эту тему, и ни чему не удивляюсь, люди, человеки каждый включает в себя историю с незамысловатым сюжетом. Сколько интересных подробностей. Если в них вникнуть глубоко и серьезно, не хватит жизни описать.
* * *
– То же, мне какие люди, что у них есть?
Это голос женщины из 613-й квартиры. Старшей по подъезду. Есть и такая должность, правда, общественная и добровольная. Строгая, с короткой стрижкой крашеных волос, с палочкой и зорким взглядом. Она нюхом чует, где, что не так. Много лет была директором ювелирного магазина. Баба оборотистая, люди удивлялись, зная ее спекулятивную деятельность, что осталась жива. В лихое время покушались на нее, да вот как-то вывернулась. Все наезды закончились тем, что ее золотое дно досталось другим. Хотя в накладе она не осталась, подсуетилась. Все дефолты ей только на пользу пошли. За глаза ее миллионершей зовут. Сейчас никого не боится, теперь ее никто не достанет. Два сына в органах – большие начальники.
– Одеваются, как в деревне, машины подержанные, у них все б.у. – бывшие в употреблении. И отовариваются в пятерках и семерках, все по акциям и на скидках. Нищеброды, живут в халупах, без ремонта, не знают, что такое заграница.
