В современной науке, особенно со времен Декарта, на первый план выдвинулось понятие, которым в последнее время стали обозначать единый фундаментальный закон математического естествознания: термин «сохранение». Сохранение, вероятно, также является термином, определяющим соотношение двух направлений деятельности в суждении. Происходит не изменение, а сохранение одновременно и разделения, и объединения. При специализации сохраняется объединение, а при объединении сохраняется специализация.
Это легче понять на примере деятельности, поскольку разделение само по себе является объединением, только в другом направлении. Поэтому, конечно, объединение может быть сохранено в нем, поскольку оно само есть объединение. И все же объединение, как собственное направление, должно быть отделено от него. Поэтому только другое направление должно утверждать себя, когда имеет место одно направление. Это значение сохранения для деятельности суждения легче понять, и его требование кажется бесспорным. Иное дело, однако, когда сохранение связано с содержанием. И эта связь неизбежна, ибо деятельность есть одновременно и содержание. Поэтому следует требовать, чтобы в единстве большинства утверждалось сохранение, как и во всем единстве большинства.
Здесь кроется трудность. Большинство не должно распадаться на единство. А единство не должно распадаться на большинство. Большинство, признанное единицей, должно оставаться большинством. А единство должно сохранять себя как единство. И эти два понятия не должны лежать рядом друг с другом, не более того, они должны сливаться друг с другом. Для сохранения требуется такое взаимопроникновение, которое невозможно представить динамически. Психологический взгляд, согласно которому мышление является лишь траекторией в следах ощущений, проявляет здесь свое сбивающее с толку влияние. Мы требуем сохранения не следов, а самой деятельности в ее свежей жизненности и присутствии. Но именно настоящее содержит в себе иллюзию, импульс к ошибке. Через устранение этого импульса сохранение как проникновение также может быть определено более точно.
Как можно понять, что большинство должно соаняет себя в объединении? Как сделать понятным это одновременное требование? Какое новое требохранять себя как содержание, а единство сохрвание или какой смысл этого требования может сделать его понятным? Ответ на этот вопрос имеет вид психологического объяснения. Однако, поскольку мы имеем дело с логической характеристикой, то она, скорее, имеет ее противоречащей самой себе. Поэтому мы не должны позволять себе руководствоваться психологической видимостью. Здесь мы имеем дело с требованиями, которые призваны способствовать друг другу в решении проблемы.
Выше мы говорили, что для деятельности нам требуется свежее, актуальное настоящее. В этом отношении к настоящему уже есть бессознательное рассмотрение психологического процесса. Настоящее должно стать будущим. И это исправление не временное – тогда оно было бы психологическим, – а что оно означает, кроме логического? Логический смысл коррекции, согласно которому большинство не просто мыслится как настоящее, но возносится в будущее, должен прояснить для нас термин сохранение и тем самым смысл суждения.
Мы думаем о том, что направление отделения – это акт, который и постольку, поскольку он имеет место. Аналогично и с объединением. Соответственно, соответствующее содержание мы также считаем завершенным. Здесь кроется ошибка. Оба действия следует рассматривать в отношении от настоящего к будущему, то есть до будущего. Объединение следует рассматривать не как событие, которое завершилось, а как задачу, причем как идеал задачи; ведь задачу никогда нельзя считать завершенной, покоящейся. То же самое и с разделением. Оба направления поднимают себя в будущее. Специализация, которую никогда нельзя считать завершенной, тем самым сохраняет себя как специализация. Так взаимопроникновение обоих направлений может быть понято в силу сохранения. Оба направления являются задачами и должны оставаться задачами.
