Эпохи также можно различать по проблеме объекта. У греков он называется существующим. А для его научного определения за основу берутся истинно существующее и субстанция. В средние века, согласно латинскому переводу «бытие как основа», субстанциальный характер объекта утверждался через субстанцию и субъект. И в зависимости от того, как понималась субстанция, соответственно определялся и взгляд на объект. Объект, однако, всегда рассматривался как то, что объективировано в сознании, т.е. как представление об объекте, а субъект (subjectum) обозначал не субъективное, а то, что лежит в основе фактического. Скептический, скорее критический, научный характер более позднего времени характеризуется тем, что эта каменная независимость была перенесена с субъекта и что, с другой стороны, маска идеи была сорвана с объекта, и все же ему не было предоставлено более достойное существование, чем существование упрека. Объект – это обличение.
Этот упрек, эта проблема вещи должна быть обработана, решена. И способом этого решения, предпосылкой этой обработки является суждение. Единство суждения осуществляет и гарантирует единство объекта. Ибо единство суждения порождает единство познания. И нет другого способа познания объекта, кроме того, который предлагает единство познания. Оно представляет собой единство объекта. А единство познания производится в единстве суждения. Таким образом, мы получаем это определение суждения: Единство суждения есть порождение единства объекта в единстве познания.
12. Виды суждения и единство познания
Суждение как порождение, как деятельность определяется в своих двух направлениях – разделения и соединения. А единство, которое сохраняется в этих двух направлениях, образует единство суждения. Однако деятельность должна одновременно представлять содержание; порождение – продукт. Таким образом, единство суждения одновременно означает единство его содержания. Но содержание – это не просто вещь, а объект. Однако последний может существовать и быть получен только в познании. Следовательно, непосредственное содержание суждения должно быть познанием. Ведь суждение – это мышление, а мышление – это мышление познания. Поскольку суждение есть единство суждения, то это единство по своему содержанию должно означать единство познания. Мы говорили выше, что это единство познания имеет не только формальное значение. Кроме того, понятие единства оказалось предельно насыщенным. Единство познания требуется для единства объекта. Итак, единство было определено как тройственное: единство суждения, единство познания и единство объекта.
Эта тройственная единственность очертила общую функцию и значение суждения. Единство суждения как деятельности было точно определено. То же самое нельзя сказать о содержательных единствах – ни о единстве познания, ни о единстве объекта. Существует ли вообще и может ли существовать единство объекта? Если нет, то тот же вопрос решается и в отношении единства познания. Ведь единство объекта основывается на единстве познания, и для объекта оно предполагается. Вопрос не следует понимать так, будто необозримое множество вещей противоречит требуемому единству объекта. Это множество вещей само по себе не является множеством объектов. Оно вполне могло бы объединиться в единство объекта.
Но можно спросить, является ли в методологическом смысле наук единство объекта допустимым требованием. Если временно отвлечься от организма как объекта биологии: образуют ли дисциплины математического естествознания единый объект? Можно ли объединить различные дисциплины математики с дисциплинами естествознания таким образом, чтобы единство объекта стало возможным и необходимым? Ответ зависит от другого вопроса: не должен ли существовать для чистых познаний, от фактической значимости которых исходит наша логика – подобно тому, как Платон и Кант исходят из фактической значимости математики – не должен ли для них существовать совокупный принцип, единство, из которого они вырастают? Если это так, то единство объекта тем самым обеспечено.
